В отличие от романтизма и экспрессионистского модернизма постмодерн сомневается в познавательных возможностях не только рационального мышления, но и иррациональной интуиции индивидуума. Разрушается романтический культ гения. Искусство становится выражением коллективной иррациональности, воплощением которой и является принцип non-finito.
Постмодернизм выработал самые различные способы реализации этого принципа. В музыке (например, К. Штокхаузена, П. Булеза) – это прием алеаторики, предполагающий авторское обозначение лишь общей схемы звуковой последовательности, которую импровизационно реализуют музыканты-исполнители; или так называемая «открытая форма», когда предполагается возможность перестановки фрагментов произведения или его «бесконечное» повторение в зависимости от спонтанного решения исполнителя. Аналогичен прием «пермутации» в литературе, подразумевающий взаимозаменяемость частей текста (классические примеры: романы Р. Федермана «На ваше усмотрение» или М. Павича «Хазарский словарь»).
В «Предварительных замечаниях» к своему роману М.Павич пишет: «читатель может пользоваться книгой так, как ему покажется удобным. Одни, как в любом словаре, будут искать имя или слово, которое интересует их в данный момент, другие могут считать этот словарь книгой, которую следует читать целиком, от начала до конца в один присест… Книгу можно листать слева направо и справо налево… можно читать в том порядке, какой придет на ум читателю, например, начав со страницы, на которой словарь откроется». И ввобще, «это открытая книга, а когда ее закроешь, можно продолжать писать ее; так же как она имеет своих лексографов в прошлом и настоящем, так и в будущем могут появиться те, кто будет ее переписывать, продолжать и дополнять»(6).
Создаваемые кинетическим искусством так называемые «мобили» вариативны по определению. Интерактивность «пользователей» – свойство компьютерного искусства. Многосредные акции хепенингов, перформансов, инструментального театра представляют собой коллективные импровизации, по отношению к которым не применимо не только констатация «завершенности» произведения, но и самого понятия «произведение», как считают К.Дальхауз, З.Лисса и другие авторы. То есть можно констатировать торжество принципа non-finito в артефактах постмодернистского творчества.
Однако, если исключить из «Contemporaryart» постмодерна явления «нехудожественной самодеятельности» (типа перформансов Й.Бойса), а иметь ввиду те произведения, которые сохраняют родовые признаки искусства, то в них, наряду с реализацией принципа non-finito, сохраняется finito, то есть законченность образной и формальной концепции произведения. Но в зависимости от творческого произвола интерпретаторов. К примеру, тот же роман М. Павича или же музыкальные композиции с элементами алеаторики В. Лютославского, П. Булеза, К. Штокхаузена. И даже в случае коллективной импровизации «инструментального театра» (допустим, Т. Гринденко) может сложиться художественная целостность, при том, что предварительный ее замысел отсутствовал. То есть принципиальная «открытость» произведений постмодернизма, реализующая принцип non-finito, не исключает finito, а содержит его как свое-иное, свою собственную противоположность.
Конечно, многое зависит от конкретного соотношения законченности и незаконченности, авторской концепции и произвола ее интерпретации. Та же алеаторика, по классификации Эд. Денисова, может представлять собой стабильную звуковую ткань при мобильной форме (П.Булез. 3 соната для фортепиано); мобильную ткань при стабильной форме (В.Лютославский. Струнный квартет); мобильную ткань при мобильной форме коллективной импровизации нескольких исполнителей (3). Но общая закономерность состоит в том, что по мере увеличения доли (роли) non-finito неизбежно сокращается масштаб и значимость художественно-эстетической концепции создаваемого произведения, вплоть до выражения случайных, сиюминутных субъективных импульсов импровизаторов. Или же это произведение будет представлять собой воплощение концепта принципиальной невозможности определенной концепции миропонимания.
