Все произошло настолько стремительно, что никто не успел толком отреагировать. Боец смог бы уклониться, скорость и гибкость мода позволяли. Но просто не ждал подвоха, опешил и ахнул:
– Какого…
Стоя боком к лысому, Игорь крутнулся, подбил руку. Яростный сноп пламени разорвал полумрак, оглушительно громыхнуло. Пуля ушла выше и раздробила деревянную балку под потолком. Миронов наступил на ногу противнику, толкнул плечом в грудь и одновременно ткнул локтем в солнечное сплетение, добавил головой в висок.
Несмотря на общую слабость, связку провел четко, в строгом духе инфайта: быстро, экономно, максимально эффективно. Никаких красивостей и изящностей канонических восточных единоборств, сухая наука. Использовал инерцию поворота, сбил равновесие Кнута, ошеломил и парализовал ударом по нервному узлу. Но только нацелился прикончить, лысый преступник неожиданно вывернулся. Падая, ухватил законника и мощно швырнул через себя.
Покатившись кубарем, агент тут же вскочил. Вновь сократил дистанцию, поднырнул под руку с пистолетом и ударил коленом в пах. Услышал хриплое уханье, распрямленной пружиной рванулся вверх и вперед, локтем двинул в подбородок и нос… точнее хотел двинуть. Кнут присел ниже, принял Миронова на плечо и перекинул через себя.
На этот раз сгруппироваться не получилось, и законник с размаху грохнулся на пол, ослеп и задохнулся. А когда мир вокруг перестал расплываться, столкнулся с равнодушным взглядом бандита, увидел дуло пистолета перед носом.
Равны. У него нет боевых модификаций, но развитая нервная система сотворила эффект замедления времени. Просчитывал, находил решение и делал ответный ход… как в шахматах. Да и я далеко не в лучшей форме, двигался заторможено.
Мысль промелькнула вспышкой молнии, растворилась. Игорь сделал единственное, что мог в таком положении – пнул лысого в голень и откатился. Но еще в начале движения с холодком осознал – чересчур медленно, мышцы не слушаются.
Положение спас очнувшийся от шока Ирбис. Налетел с гневным рыком, выбил оружие из руки напарника, попытался скрутить.
– Да что ты творишь, кретин? Рехнулся?
Лысый промолчал. Вывернулся и ткнул бойца большим пальцем под мышку. У того сразу обвисла плетью левая рука, но правой Ирбис нанес мощный удар в челюсть. Кнут рухнул на колено и сплюнул кровью, очумело мотнул головой, попытался встать. Вторая зуботычина пригвоздила к полу, третья отправила в нокаут.
Четвертого удара боец сделать не успел. Шесть раз громко хлопнуло, тени заметались в панике, убегая от бледных вспышек. Затрещало дерево, звякнуло и осыпалось стекло. Три пули ушли в «молоко», но три попали в цель. Ирбиса отшвырнуло к противоположной стене, он болезненно застонал и тоже отключился, раненый, но пока живой.
Случившееся заняло секунды, агент не успел даже вскочить с пола. С трудом перекатившись, поднялся на колено и ошеломленно уставился на Весенского. На лице профессора смешанное выражение усталости и внутренней боли, рука тискает рукоять «Глока». Из дула вытекает тонкий дымок, на ковре валяются горячие гильзы.
– Говорил же, не умею стрелять, – виновато изрек ученый. Недвусмысленно направил пистолет на законника, добавил: – Вам нужно было уходить сразу, молодой человек.
– Вы не похожи на одержимого, – холоднокровно заметил Игорь.
– В том и проблема, – тяжело вздохнул хозяин дома. – До активации марионетки ничего не подозревают, живут обычной жизнью. Но и тогда действуют внушенные установки и запреты, линия поведения. А после отбоя режима, память виртуозно тасуется, подменяется. Завтра я буду убежден, что вчерашний вечер провел в постели.
– Следы пуль и разбитое окно объяснить трудно, – хмыкнул Миронов. – Но как подобное возможно?
– Бандитский налет или стычка сил корпораций с ПСБ. А меня в то время намеренно усыпили, – улыбнулся профессор. Скривился, добавил тише: – Разница в степени слияния. Полное молниеносно, но приводит к неисправимым повреждениям. Таких как я Разум контролирует с помощью вирусов-внушений. Это позволяет действовать скрытно, оставляет жертве личность и кое-какую свободу действий.
