Но хуже то, что подпитывающая сыворотка, вколотая в клубе, начинала выдыхаться. Усталость наваливалась удушающим мешком, пальцы дрожали. И лишь упрямство да страстное желание победить заставляли держаться в сознании, думать, принимать решения.
Восемнадцать минут…
Эстакада с объездной трассой на ней пошли на спуск, внизу рядом с бетонным отбойником показались крыши домов. Миронов скрипнул зубами, и рванул машину в ту сторону. С усилием оттолкнулся, и спланировал на ближайшее здание. Перепрыгнул на другое, пониже, и тяжело рухнул на пустынную улицу какого-то торгового района. Спрятался за углом, выждал секунд двадцать.
Дроны появились точно по расписанию, спикировали роем жужжащих пчел. По инерции промчались мимо, но заметили беглеца и стали разворачиваться, на краткую секунду сбившись в кучу.
Последняя уцелевшая камера зафиксировала цели, из пусковой установки на плече со свистом метнулись ракеты, зенитный пулемет начал рассерженно рычать. На минуту улица превратилась в огненный ад: прогремели взрывы, повалил дым, посыпались стекла витрин и обломки коралла.
Один из больших роботов рухнул сразу, второй успел пальнуть, но промахнулся и получил ракету в хвост. Боезапас детонировал, и машина превратилась в пыль. Осколки и взрывная волна посекли часть мелких дронов, другую агент покрошил из пулемета. И стрелял до тех пор, пока не наступила оглушительная тишина, а счетчик боезапаса не показал нули.
Сбросив бесполезную зенитку, Игорь в последний раз окинул взглядом картину разрушений: изрешеченные машины, дырявые стены и голые витрины салонов, дым и чадное пламя… развернулся и полетел дальше. Но не к шоссе, а вглубь района. Пересек несколько широких проспектов, пару раз свернул и выскочил на небольшую площадь рядом с входом в подземку.
Ранние обыватели, спешащие на работу, опешили, когда из подворотни с воем и скрежетом вывалился громадный крылатый мех: обожженный и побитый, дымящийся, теряющий на лету чешуйки брони, истекающий маслом. Но потом закричала какая-то женщина, и вопль подхватили, редкая толпа ринулась врассыпную.
Миронов мельком отметил бледные молодые лица, строгую одежду клерков. Чуть помедлил и полетел прямо к входу. С трудом протиснулся в шахту магнитного эскалатора, обдирая стены, скатился вниз, на перрон. Спрыгнул, опять врубил двигатели и умчался в темноту тоннеля.
Четырнадцать минут…
То, что маневр поможет сбросить хвосты, Игорь не сомневался. И изначально заметил, что тоннели проходят вблизи нужного дистрикта. Красота – ни машин, ни дронов, ни погони. Знай себе лети, изредка уклоняйся от встречных поездов. Но беспокоила возможность «теплой встречи» на аэродроме и подступах. Там группа, что готовилась захватить Алекса, туда подтянут подкрепления. А ресурсы меха исчерпаны.
Быть может брата спугнет суета, и он откажется от идеи использовать челнок. Хотя зная его упрямство, надежд мало. Всегда рисковал, шел ва-банк, хренов любитель приключений. Но есть элементарное здравомыслие, чувство самосохранения. Лешка кто угодно, но не идиот. И понимает, что если взлетит, орбитальные платформы выпустят по тревоге с Земли ракеты-перехватчики.
Несмотря на логичные выводы, тревога не отпускала. Агент потратил неоправданно много времени на разборки с преследователями. И теперь злился, ярился, гнал машину вперед, попутно сверяясь с картой. Бронекостюм мчался так, что дрожали стены, а сонных людей на перронах отбрасывало вглубь вокзалов.
Но это не смертельно. Получат компенсации от страховых компаний, многие смогут купить новую ультрамодную модификацию или имплантат. Или пройдут очередное омоложение бесплатно.
Двенадцать минут.
Поезд вынырнул из мрака как чертик из табакерки, ослепил огнями прожекторов, ударил встречной звуковой волной. Мех содрогнулся и жалобно застонал, уклонился едва-едва, нырнул в соседний тоннель.
Свет ударил в спину, машину начало болтать. Законник слегка повернулся и выругался. Второй состав буквально дышал в спину, стремительно догонял. В окошке кабины виднелось посеревшее от ужаса лицо машиниста.
– Тормози! – крикнул Миронов. – Тормози сейчас же!
