– Хозяйка сама ведет всю бухгалтерию, – резко ответил Уильям Пакстон на вопрос Фердинанда.
Фердинанд удивился, хотя мог бы догадаться, что мелкий аккуратный почерк принадлежал женщине. Узнать, что она принимает прямое участие в управлении имением, было не очень приятным сюрпризом. Но худшее было впереди!
– Вы замечательно поработали, – похвалил Пакстона Фердинанд. – Я заметил, как все изменилось за последние два года.
– Это мисс Виола поработала, – ответил управляющий, его голос потеплел. – Она сотворила чудо. Она говорит мне, что делать, и я делаю. Она часто спрашивает у меня совета и обычно принимает его, но он ей не нужен. Она могла бы обойтись и без моей помощи. У нее на плечах голова, которой мог бы позавидовать любой мужчина. Если она уедет отсюда, уеду и я. Я прямо говорю вам об этом. Я не останусь наблюдать, как имение вновь разваливается.
– А почему оно должно развалиться? – поинтересовался Фердинанд.
– Мы все видели, как опрометчиво вы заключаете почти безнадежное пари, – объяснил Пакстон, даже не пытаясь скрыть горечь в голосе. – И мы знаем, как вам достался «Сосновый бор».
– Но я же не проиграл в обоих случаях, – уточнил Фердинанд. – Я не заключаю пари, когда знаю, что наверняка проиграю. Это крайне угнетает.
Но Пакстон уже не желал останавливаться.
– Вы предложили множество усовершенствований вчера утром, когда мы осматривали хозяйство, – напомнил он, – имение пока не может их себе позволить. Она понимает это. Она все делает постепенно.
– Работникам нужны новые дома, а не бесконечные ремонты, – заметил Фердинанд. – Мы не будем брать средства из бюджета имения. Платить буду я.
Пакстон посмотрел на него с подозрением. Несомненно, к ярлыку игрока-шалопая, который ему привесили, молва добавила ярлык обедневшего аристократа, подумал Фердинанд.
– Однако, – добавил он, – мне нужен совет и помощь хорошего управляющего. Вас нанял Бамбер?
– Старый граф, – кивнул Пакстон. – Он прислал меня сюда и дал понять, что я буду ее служащим, потому что «Сосновый бор» принадлежит ей, а не ему.
Значит, Виола Торнхилл была не единственной, у кого сложилось такое впечатление? Покойный граф действительно обещал, что имение будет принадлежать ей.
Фердинанд стал уважать не только Клейполов, но и Пакстона.
Он познакомился и с другими заботами обитателей округи. Первой был хор. Второй – школа. Крыша здания протекала в дождливую погоду, о чем он узнал во время посещения его дома школьным учителем. У деревни не хватало средств, несмотря на щедрую помощь мисс Торнхилл, чтобы заменить кровлю. Фердинанд добавил недостающую сумму и распорядился о немедленном выполнении этой работы.
Чтобы занятия не прерывались, он предложил «Сосновый бор» как временное помещение для занятий классов.
Он сообщил об этом Виоле за обедом.
– Но как это можно сделать? – поинтересовалась она. – Ведь денег не хватает. Я надеялась, что в течение ближайших трех-четырех месяцев… – Она замолчала, не закончив предложение.
– ..вы сможете осуществить это? – продолжил он. – Я внес недостающую сумму.
Виола молча смотрела на него.
– Я могу позволить себе это, – пояснил он.
– Конечно, вы можете. – В ее голосе слышалось раздражение. – Вы идете на все, чтобы создать хорошее впечатление о себе, не так ли?
– Полагаете, я не могу сделать это просто потому, что верю в образование? – объяснил он свои мотивы.
Она презрительно рассмеялась.
– И пока идет ремонт, занятия будут проходить здесь?
– Это стеснит вас? – спросил он.
– Удивляюсь, что вы спрашиваете об этом, – ответила Виола. – Ведь, по-вашему, «Сосновый бор» принадлежит вам.
– И по закону.
Он надеялся, что Бамбер поспешит ответить на его просьбу и пришлет копию завещания. Он даже послал ему второе письмо, прося поторопиться. Сложившееся положение было смешным и нелепым – и определенно опасным. Фердинанд компрометировал молодую женщину, живя с ней в одном доме. И не только это. Стоило ему увидеть ее, как его тотчас же бросало в жар. На самом деле ему даже не нужно было смотреть на нее.
Ночи стали для него настоящей пыткой.
Как только прибудет завещание и она своими глазами увидит, что Бамбер ничего не оставил ей, у нее не будет иного выхода, кроме как уехать.
