«Что же нам делать?» — подумала Гардения, закрывая, лицо руками. В ее голове отчетливо прозвучал голос лорда Харткорта, обещавший заботиться о ней и защищать от всех невзгод, от всех обидчиков.
— О, как бы было замечательно, если бы он находился рядом со мной! — прошептала Гардения, ненавидя себя за свою слабость.
Как только за окном рассвело, она оделась, вышла на улицу и, спросив у полицейского, как добраться до пристани, направилась в порт.
В судоходной конторе ее приняли далеко не сразу. Ей пришлось довольно долго просидеть возле нее в коридоре.
Небритый клерк средних лет разговаривал с ней весьма учтиво до тех пор, пока она не сказала, что интересуется наиболее дешевыми пассажирскими местами на корабле, отплывающем в Англию первым. Клерк тут же забыл о хороших манерах и стал вести себя небрежно, почти нагло. А прямо перед уходом Гардении пригласил ее поужинать с ним. Несмотря на это, ей удалось выяснить, что небольшое довольно старое торговое судно с местами для шести пассажиров направляется в Англию завтра. И что следующего надо ждать три-четыре дня.
Сердце Гардении сжалось, когда она представила, сколько неудобств придется терпеть герцогине, но делать было нечего.
Дорогие каюты на современных кораблях стоили невероятно дорого, а им предстояло жить на то, что они еще имели, неопределенно долгое время.
Гардения заказала каюту с двумя койками и пообещала, что принесет деньги сегодня же.
— Ладно, — ответил клерк, окидывая ее с ног до головы откровенным взглядом. — Только скажите, во сколько и где мы встретимся.
— Когда принесу деньги, тогда и договоримся, — произнесла Гардения ровным голосом.
Злить клерка не следовало. Они с тетей не могли оставаться в Монте-Карло и должны были покинуть этот город чем раньше, тем лучше.
Гардению устрашало не только отсутствие у них достаточного количества денег, но и тетина страсть к азартным играм, а казино, в котором вчера она проиграла целое состояние, располагалось рядом с «Отелем де Пари».
Герцогиня еще спала, когда Гардения вернулась в номер.
Она устало опустилась на диван в дорогой гостиной, ощущая, что очень голодна. Ей ничего не стоило вызвать официанта и заказать что-нибудь из еды, но на это ушли бы дополнительные деньги, которые следовало экономить.
Время тянулось томительно долго до тех пор, пока к полудню не проснулась герцогиня. Как обычно, ее мучила кошмарная головная боль. Она выглядела старой и нездоровой.
Гардения принесла ей незаменимые таблетки и стакан воды.
Герцогиня потребовала бренди, но ее племянница категорично покачала головой.
— Этого мы не можем себе позволить, тетя Лили.
Герцогиня вознамерилась вступить в спор, но тут же вспомнила о событиях вчерашнего вечера и жалобно застонала.
— Мое ожерелье… Мое чудесное бриллиантовое ожерелье…
Его нет…
Она обхватила руками шею, словно надеялась, что свершится чудо и ее украшение вернется на место.
— Как я могла так поступить? О, Гардения, как я могла? — причитала она, жалобно глядя на племянницу.
— Боюсь, вы проиграли все, что имели, тетя Лили, — спокойно сказала Гардения. — У нас ничего не осталось.
— Как это ничего? А драгоценности? Ведь мои драгоценности еще на месте, — пробормотала герцогиня с надеждой в голосе.
— Их не так много, — ответила Гардения. — Тетя Лили, послушайте меня. Мы должны уехать в Англию. Жизнь в Монте-Карло нам не по карману. Боюсь, только за этот номер нам предъявят такой счет, который мы будем не в состоянии оплатить.
Герцогиня приподнялась и начала возражать, но резко замолчала и вновь упала в мягкие подушки.
— Генрих должен был получить мою телеграмму вчера. В худшем случае сегодня утром.
— Почему вы так уверены, что барон в Германии? — спросила Гардения. — Даже если он и там, то может находиться не в Пруссии, а где-нибудь в другом месте.
— Ты права, — ответила герцогиня, приободрившись. — В таком случае телеграмму ему перешлют, и он получит ее через день-другой. А к концу недели будет здесь.
— Тетя Лили, мы не можем так долго ждать, — сказала Гардения. — За несколько дней наши долги непомерно возрастут, мы будем не в состоянии с ними рассчитаться.
