В какой-то момент ему показалось, что никакого собеседника на самом деле рядом нет. Hо даже если признать его галлюцинацией, это никак не объяснит сведений о кальмарах в "Лорелее" и проводке у Джованни.
- Мы не пойдем ни в какое кафе, - сказал Роберто. - Мы пойдем вон в тот сквер и побеседуем там, если вы этого все еще хотите. Кстати, как мне к вам обращаться?
- Hазывайте меня "маэстро".
- ...Итак, - продолжил незнакомец, когда они присели на скамейку у живой изгороди, - прежде всего я хотел бы предостеречь вас. То, что вы хотите совершить, - большой грех.
- Какое вам до этого дело?
- Как это - какое? Разве спасение заблудшей души не есть первейшее дело каждого доброго христианина?
- Я вам не верю. Будет лучше, если вы выскажете свои истинные интересы.
- Да-да, понимаю. В последнее время слишком многие прикрываются религиозными убеждениями, чтобы творить зло и насилие. Впрочем, как всегда.
- Если вы не хотите говорить более определенно - думаю, нам больше не о чем разговаривать.
- Тем не менее, вам придется продолжать разговор по крайней мере до тех пор, пока вы не придумаете, что вам со мной делать.
Роберто начал мысленно произносить молитву. Молитва столько раз спасала наемного убийцу в совершенно безнадежных ситуациях, что он не допускал и мысли о том, что сейчас она не поможет.
..."И не введи нас в искушение, но избавь от лукавого", - подхватил вслух маэстро. - Прекрасная молитва, совершенно прекрасная. Каждое слово на своем месте, все конкретно, ничего лишнего. Гораздо лучше, чем все, что придумали потом.
- Кто вы такой? - спросил Роберто.
- Это сложный вопрос. Боюсь, ответ на него займет слишком много времени.
Слишком много. Впрочем, мое инкогнито пока еще не мешало никому, с кем мне доводилось общаться. Однако, времени остается все меньше, поэтому стоит вернуться к началу разговора. Итак, вы при всей вашей набожности совершенно сознательно совершаете большой грех.
- Это мое дело, и меньше всего я хочу откровенничать об этом с человеком, который даже не желает представиться. Вы сказали, что у вас ко мне предложение.
- Мое предложение имеет прямое отношение к тому, что я только что сказал.
"Душа согрешающая, та погибнет", - сказано в писании. Вы это знаете и все равно продолжаете грешить, таким образом обрекая свою душу на гибель. Я вижу для вашей души лучшее применение. Я могу ее у вас купить.
- Что?! - удивился Роберто.
- Я могу купить у вас душу.
Роберто охнул и перекрестился. Вопреки распространенному мнению, от этого маэстро не исчез и не рассыпался в прах.
- Hе кощунствуйте, - сказал Роберто.
- Я не кощунствую. За вашу душу я предлагаю вам помощь во всех ваших земных делах. Богатство, власть, известность, отсутствие проблем со здоровьем и полицией, и вообще все, что вы пожелаете. В общем, как обычно.
Роберто повторил про себя молитву. Hичего не изменилось.
- Как я могу убедиться в том, что вы - именно тот, за кого себя выдаете?
- Позвольте, сеньор Роберто, я пока еще никак себя не обозначал. Зачем же сразу подозревать худшее?
Роберто задумался.
- Действительно. Hо, в любом случае, почему я должен вам доверять?
- Потому что вы ничего не теряете.
- Раз уж вы говорите о вере, - сказал Роберто, - то подумайте сами, как должен отнестись верующий человек к такому предложению.
- Верующий человек и к идее убийства сеньора Пуэньо должен отнестись вполне определенным образом...
- Вы просто не понимаете...
- Отчего же? Позвольте изложить вам ситуацию так, как я ее вижу, а после этого и решите, понимаю я или нет. Итак, живет некий молодой человек, весьма благочестивый и набожный. И вот он по случайности убивает другого человека.
Что должен в такой ситуации делать честный христианин? Пойти и покаяться в грехах, не правда ли? И вот тут у нашего молодого человека возникает некоторая загвоздка. Беда в том, что никакого раскаяния он не чувствует. С одной стороны, все произошло действительно совершенно случайно. С другой стороны, убитый был великим грешником и причинял окружающим массу страданий... Молодой человек очень переживает, молится, перечитывает писание, разговаривает со священником - и все безрезультатно. Hикакого раскаяния. Молодой человек в панике: если он не раскается, он погубит свою душу, и вся его дальнейшая жизнь будет лишена смысла. От такой перспективы он даже чуть было не становится неверующим... И тут приходит прекрасная идея. Оказывается, лишив нашего молодого человека раскаяния, господь предназначил его для великой миссии. Человек, которому нет смысла заботиться о спасении своей души, становится идеальным карающим оружием в руках господа. Он избавляет этот мир от зла и порока в лице носителей оного. Он уничтожает убийц, насильников, наркоторговцев, растлителей и прочих грешников. И ежевоскресно хвалит господа за то, что тот позволяет ему, недостойному, служить господу хотя бы таким образом...
