Сэр Джозеф удивленно приподнял брови и опустился в кресло у камина.
– Математичка? Бог мой! Так она «синий чулок»?
Алекс сел в соседнее кресло и улыбнулся отцу.
– Хуже. Она астроном. Но я бы не назвал ее «синим чулком». Она трудно управляема, это да… Впрочем, они обе такие. Думаю, тебе стоит ознакомиться с их перепиской.
– Не похоже на твои обычные рассказы о своих дебютантках. А ты не думал просто оставить ее в покое?
Алекс преодолел возникшее было желание огрызнуться. Отец по-своему прав: ему же неизвестно, какой необычной оказалась Фиона. Не знает он и об обязательствах Алекса перед ее братом.
– Ты полагаешь, что нам следует поступить именно так только из-за ее деда?
Отец достал из кармашка часы, потом носовой платок и вытер лицо.
– А ты не задумывался, почему она не желает, чтобы ее спасали?
Алекс пожал плечами:
– Ну, очевидно, дед каким-то образом сумел внушить ей, что общество ее не примет. Он держал их с сестрой взаперти на протяжении четырех лет, так что у них даже не было возможности с кем-то поговорить.
Сэр Джозеф отложил платок и пристально посмотрел на Алекса.
– А почему, как ты думаешь, он так с ними обращался?
– Потому что они выросли в трущобах.
Отец, демонстрируя христианское смирение, просто вздохнул.
– И это все?
Алекс кивнул, и сэр Джозеф продолжил:
– Прежде чем начнешь ее спасать, а я не сомневаюсь, что так и будет, тебе следует выяснить, не стоит ли за этим делом что-нибудь серьезное, о чем ты не знаешь.
Алекс ощутил неприятный холодок вдоль спины.
– Полагаю, я не знаю многого: например, как чувствуют себя те, кто живет под мостом.
Отец пристально посмотрел на него.
– А еще?
– Еще? Что ты имеешь в виду?
– Не будь глупцом, Алекс. Как им с сестрой удалось выжить? Как долго они жили под мостом, до того как их забрал брат?
Алекс вспомнил смутные намеки и обвинения, которые слышал от маркиза Лейбурна, и ему стало немного не по себе.
– И что ты предлагаешь: устроить ей допрос?
– Нет. Но, как мне удалось выяснить, дед провел в отношении своих внучек тщательное расследование.
В глазах Алекса промелькнула растерянность. Слова отца, а точнее, то, что за ними могло стоять, взволновали его. По спине побежали мурашки, сердце забилось быстрее. Он вдруг понял, что практически ничего не знает о том, как жили сестры до того, как брат их выручил. Почему, в самом деле, маркиз прятал их? Но были и другие вопросы. Действительно ли он хочет узнать это? Имеет ли это значение?
– А ты не думаешь, что это связано с какими-то личными секретами?
Отец печально улыбнулся и со щелчком закрыл часы.
– Думаю, причем с настоящими секретами. Но не лучше ли выяснить это потихоньку самому, чем дожидаться, когда о тайнах узнает общество и девушка будет унижена? По-твоему, она заслуживает этого?
Сердце Алекса забилось еще быстрее. Ему даже показалось, что пол уходит из-под ног, как при землетрясении, и он вот-вот упадет. Но нарастало и раздражение. Поставленный вопрос требовал разрешения. Окончательного. Он решительно повернулся к отцу.
– Но я ни за что не доставлю удовольствия маркизу, попросив рассказать обо всем его.
Сэр Джозеф возмущенно взмахнул руками.
– Кто сказал, что тебе надо расспрашивать его? Я знаю, чьими услугами он пользовался в своих изысканиях. Это отличный агент с Боу-стрит по имени Баркли. Я тоже привлекал его, когда захотел побольше узнать о молодом человеке, который в прошлом году сделал предложение Сисси.
От удивления Алекс немного успокоился и улыбнулся:
– Так вот почему этот парень вдруг решил совершить путешествие на Антигуа?
Настала очередь отца отводить взгляд.
– Я не могу допустить, чтобы любая из моих дочерей связала свою судьбу с проходимцем, который обобрал бы ее до нитки. С агентом мы говорили, так что готов помочь, используя свой обширный дипломатический опыт. Надо?
Улыбка исчезла с лица Алекса.
– Думаю, что справлюсь сам. Спасибо.
Оба поднялись с кресел. Алекс вернулся к столу, на котором лежал листок бумаги с одинокой записью, а отец направился к двери.
– Ты еще не сделал ей предложение, надеюсь?
Алекс так и застыл с листком бумаги в руке, затем коротко ответил, глядя отцу в глаза:
