Боже, как же это вынести?
– Я не хочу спать! – протестовал Лука, хныча и куксясь, и это еще больше подтверждало обратное.
– Конечно, хочешь! – не отступала Карлотта.
– Нет! – настаивал мальчик на своем.
– Лука, – произнес Родригес твердым тоном. – Не спорь.
Широкими от удивления глазами Лука посмотрел на Родригеса:
– Хорошо. Прости.
– Я прощаю тебя, – сказал Родригес, ощущая тяжесть в груди.
Весь день он провел в раздумьях о том, как должен поступить. Как ему осчастливить Карлотту? Луку?
– А ты отнесешь меня? – спросил Лука, протягивая к нему руки.
Да и в глазах мальчика читалось явное доверие.
«Незаслуженное», – подумал Родригес.
– Конечно. – Он поднял Луку, удивляясь, какое удовольствие ему доставляло нести его на своих плечах.
– Родригес?
– Что, Лука? – спросил он.
– Ты будешь моим папой?
Вопрос Луки ввел его в оцепенение. Будет ли он действительно ему папой? Достоин ли он быть ему отцом?
– Да, Лука, – ответил Родригес.
Потому что он сделает все от него зависящее. Он будет отцом Луки, и не важно, какие отношения сложатся между ним и Карлоттой. Он позаботится об этом.
– Здорово, – произнес Лука и погладил рукой его лицо.
Родригес почувствовал, как ком подступил к горлу. Он отнес Луку в детскую и, уложив в постель, укрыл одеялом. На какое-то мгновение он испытал это прекрасное чувство домашнего уюта, которого у него самого никогда не было. Он ощутил его в реальности. И даже если оно разрывало на части, теперь он знал – любовь реальна.
– Можно мне Шерби и Шебета?
Родригес подошел к столу, взял игрушечных сов и вложил их в руки Луки.
– Что-нибудь еще?
– Нет. Спасибо. Ты такой заботливый.
– Спокойной ночи, Лука.
Родригес закрыл дверь в комнату Луки и направился к Карлотте. Сердце щемило – было страшно.
– Мы можем поговорить? – спросил он.
Она кивнула:
– Конечно. После всего произошедшего сегодня утром это хорошая идея.
Он так хотел дотронуться до нее! Но знал – этого делать нельзя. Нельзя терять контроль над собой! Стоит ему поцеловать ее, и огонь страсти поглотит его. Желание слиться с ее телом толкало его в объятия этой женщины.
Но как бы сильно Родригес ни желал ее, как бы страстно ни хотел заняться с ней любовью, он не мог использовать секс, чтобы манипулировать ею. Чтобы перевязать свою смертельную рану…
– Сегодняшнее объявление кое-что поменяло, – произнес Родригес, стараясь говорить отстраненно, взывая ко внутреннему спокойствию, чтобы пережить этот момент.
– Поменяло?
– Нам больше нет необходимости жениться.
Карлотта застыла. Ее лицо побледнело, а по телу прошла дрожь.
– Нет необходимости?
– Да. Я объявил Луку своим сыном. Своим наследником. Это освобождает нас от обязанности иметь еще детей.
Родригес сам себе вонзал нож в сердце. Это был конец его мечтам, которым он предавался в мимолетные минуты слабости. Но он готов был тысячу раз испытать подобную боль, лишь бы отгородить Карлотту от страданий, которые принесет ей их брак.
– И бракосочетание…
– Целью бракосочетания были дети. Именно наличие общего ребенка принесет большую выгоду для государств. У нас он есть. Я… считаю Луку своим сыном, и решение о том, чтобы назвать его наследником, было взвешенным.
– Ты не хочешь жениться на мне?
Карлотта почувствовала, как земля ушла из-под ее ног, словно планета сошла со своей орбиты. Она не могла пошевелиться, не веря в происходящее, но все теперь выглядит иначе. В голове беспрерывно крутились слова Родригеса, и все казалось – это сон и она вот-вот проснется.
«Я бы предпочел не жениться. Но мне нужен наследник».
Он нашел способ получить наследника без необходимости жениться. Получить желаемое, не надевая на себя хомут.
– Что ты… хочешь делать с Лукой? Со… мной?
– Он – мой наследник, и он должен быть в Санта-Кристобеле. Если хочешь, ты можешь переехать в город или остаться во дворце. Но вы оба будете под моей защитой. Вдали от навязчивого внимания прессы.
Во дворце? Там, где ей придется видеть Родригеса с другими женщинами? Именно им он будет давать предназначенное ей?
То, о чем она думала, было особенным. Иным…
Какой же она была наивной!
Для нее их отношения не замыкались на простой любовной связи. Карлотта вложила в них всю себя – всю до капли, ни оставив ничего. Она раскрылась перед ним полностью – и душой и телом. Показала себя такой, какой была на самом деле. Открыла в себе то, о чем даже не подозревала. Родригес изменил ее. И теперь… он ее оставляет.
