- Но для замены поглотителей ведь и не надо заходить под тучи? – перебив меня, уточнил Кадли.
- Обычно – нет, высокородный. Но в этот раз сразу восемь поглотителей переполнились, – ответил я. – Мы оказались практически на землях Линга, стараясь их заменить. Вот там уже может происходить что угодно. И нападают, и мудрость используют, и разные странности происходят…
В казарму мы вернулись уставшие и уже в темноте. Я вымотался физически за время нашей вылазки, а долгая беседа с графом меня просто добила. Но по результатам мы получили восемь дней отдыха – их неожиданно предложил сам граф. А значит, поездка не прошла впустую.
На ноги бойцы вставали долго. Несколько человек пришлось везти к лекарю под постоянный присмотр. Радовало, что последние две вылазки принесли неплохие деньги в казну сотни. Казна у нас была старая, оставшаяся ещё со времён полусотни «Баржа» и эра Скаэна. И вела она себя совершенно каверзно: то оскудевала, то наполнялась. Сейчас в этой самой казне оставалось 25 тысяч. Между прочим, по меркам местных – огромные деньги. Даже если разделить на всех – получится по 400-500 ули.
Делить казну я, конечно, не собирался – зато и с жалования мы не снимали ни одного ули в пользу отряда. Но при виде наших записей и самый плохой счетовод понял бы: как только снова начнутся серьёзные расходы – деньги из казны просто испарятся. А устраивать добровольно-принудительный сбор денег с бойцов мне ой как не хотелось.
Поэтому первым делом я направился к Соксону договариваться о подработке. У мудреца были свои источники оплаты, и от посёлка он был практически независим. Мудрец встретил меня приветливо и, как обычно, утянул к себе в кабинет.
- Помнишь это? – спросил он, когда мы уселись на очищенные от свитков поверхности.
Соксон протянул мне кожаный пенал, внутри которого обнаружился маленький красный стебель с разветвлённым корневищем. Естественно, я помнил это растение – даже вздрогнул.
- Ещё бы не помнить, – признался я, внимательно глядя на побег.
В первое своё попадание в земли Линга я лично видел, как поле таких стеблей обескровило взрослого мужчину. И надо же было нам нарваться на эти же стебли в середине лета и – не узнать их. Наш отряд тогда ставил очередной поглотитель, земли Линга ещё не так активно сопротивлялись – и мы, честно говоря, расслабились. Поросль стеблей напоминала режущую траву, и мы смело пошли по ней. Ошибку осознали только тогда, когда Зенка начала заваливаться на землю. Стебли были маленькие, тонкие – их уколы не ощущались вообще. Если бы поросль не выросла вдоль русла пересохшего ручья, а была бы полем – у нас бы не было ни шанса. Но несколько десятков шагов в сторону – и мы снова оказались на привычной цепкой травке земель Линга…
- Нужны эти стебли, Шрам, – пояснил Соксон. – Не только сухие… хотя и такие сойдут. Но и живые, в горшке. И подросшие.
- И сколько за один сухой стебель? – поинтересовался я.
- Пол-спера за сухой стебель, – ответил мудрец. – И 100 ули за каждый живой, пересаженный в горшок.
- И много нужно будет горшков, мастер? – уточнил я.
- Горшки я могу и сам выдать, – махнул он рукой в угол, где обнаружилась пара десятков горшков, вставленных один в другой. – Они специальные, с мудрым письмом.
- Ясно, – кивнул я. – Мастер, а можно узнать… Зачем вам эти стебли?
- Можно, – мудрец пожал плечами. – Они хорошо продлевают жизнь. Не сами по себе, но сделанный на их основе отвар – отличное омолаживающее зелье.
Я молча кивнул.
По полю с красными стеблями шёл мужчина в одной набедренной повязке. Он шёл по прямой, не сворачивая, не изменяя скорости, а с земли по нему били тонкие красноватые стебли, нанося болезненные уколы. Он морщился, плакал, сжимал губы, вздрагивал – но продолжал идти. Вот он прошёл мимо меня, дошёл до конца поля, развернулся и почти вдоль дороги начал возвращаться. Там, где он уже прошёл, стебли наливались краснотой, начинали влажно поблескивать, распрямляться. Почему он шёл по полю, напитывая каплями своей крови проклятый урожай? Вопрос так и остался без ответа. Мужчина не добрался до конца поля
