– Интересно, Валентин, зачем же тогда ты здесь? – вмешался в их разговор Кит Душегуб. – Ты всегда пренебрежительно относился к любому делу, кроме разрушения своего собственного организма.
Валентин неторопливо повернулся и с улыбкой посмотрел на Саммерайла:
– Где можно найти более подходящее место для разрушения собственного организма, как не в подпольной организации заговорщиков? На Голгофе есть лишь одно место опаснее, чем это, – арена. Но драться на арене – слишком тяжелый труд для меня. Ты знаешь, что я деликатная натура.
– Крепости вашего организма позавидует буйвол, – возразила Еванжелин. – Кто еще сможет сохранить нормальное здоровье после стольких рискованных экспериментов!
– Я знаю, почему он здесь! – грубовато сказал Кит Душегуб. – Ему нужен наркотик. Препарат экстрасенсов. Поверь мне, Валентин, даже если ты добудешь его, он не придется тебе по вкусу. Ты узнаешь все, что о тебе думают окружающие.
Валентин язвительно улыбнулся:
– Но ведь ты прекрасно знаешь, что о тебе думают другие, Кит, и это не повлияло на твою деградацию.
– Я хочу знать, почему Гуду разрешили скрыть свое лицо, – сказал Давид. – Нам не позволяют делать это, хотя общение с персонами, страдающими заболеваниями мозга – как, например, Валентин или Кит Саммерайл, – связано с немалым риском.
– Какая досада! – пробормотал Валентин. – Здесь никто не ценит истинного артистизма.
Кит Душегуб пристально посмотрел на Давида:
– Советую выбирать выражения, Искатель. Иначе одно из них может стать для тебя последним.
Давид с вызовом встретил его взгляд. Его рука легла на рукоять меча:
– Ты меня не запугаешь, Саммерайл!
– Иногда следует и испугаться, – вступила в их перепалку Еванжелин. – Я видела вас обоих во время поединков и скажу, что Саммерайл явно сильнее. Теперь перестаньте трясти друг перед другом гениталиями и послушайте, что скажет Гуд по поводу своего скрытого лица. Лично мне это очень любопытно.
Кит Душегуб и Давид Искатель обменялись гневными взглядами, но Давид первым отвел глаза. Валентин задумчиво посмотрел на него. Возможно, этот юноша и не так наивен, как кажется. Саммерайл был психопатом, это знал каждый. Если бы его ледяные глаза уставились на Валентина, он поспешил бы учтиво поклониться и отойти в сторону. Правда, потом, при первом удобном случае, добавил бы ему в бокал с вином что-нибудь особенное…
Чувствуя, что пауза затягивается, Валентин перевел взгляд на Гуда, который все еще не произнес ни слова. Человек без лица стоял не двигаясь, темнота под его капюшоном была, как и прежде, непроницаемой.
– Я представляю особую ценность для подполья и кибератов, – наконец вымолвил он. – Они предпочитают идти мне навстречу, лишь бы не остаться без тех услуг, которые я им оказываю.
– А что это за услуги? – спросил Кит.
– Вам об этом не обязательно знать, – ответил Гуд.
– Нет, говори! – стал настаивать Давид.
Давид и Саммерайл стали неторопливо приближаться к Гуду, беря его в «клещи», так что он одновременно не мог видеть их обоих. Их руки держали рукояти мечей.
– Однако хватит! – громко произнес Господин Совершенство, и все повернули головы в его сторону. Он обвел всех бесстрашным взглядом. – Мы собрали вас здесь не для того, чтобы вы затевали склоки. Есть важный вопрос для обсуждения, но чем дольше мы находимся здесь, тем большей опасности подвергаемся.
– Верно, черт побери, – сказала одна из Стиви Блю. Она вышла на середину пещеры и остановилась, уперев руки в бока. – Имперская служба безопасности запросто может застать нас врасплох, если мы будем затевать разборки между собой. Или вы прекращаете базар, или мы с сестрами будем брать вас за шиворот и сталкивать лбами. Можете называть меня Стиви Первая. Вторая и Третья – это мои сестры. Советую не путать, а не то можно нарваться на неприятности. Каждая из нас – это неповторимая индивидуальность.
Собравшиеся стали умолкать и расходиться по своим местам. Стиви Первая кивнула Господину Совершенство, предлагая ему начать сходку. Давид, обведя взглядом трех сестер, пренебрежительно поморщился.
– Трио извращенок, – тихо пробормотал он. – И они еще говорят о каком-то браке!
