— Зачем ты так? — Василий нахмурился.
— Прости, я сама не знаю, что со мной сегодня творится. Прости…
— За что?
— За то, что отклоняю с орбиты. — И она прижалась к нему.
После возвращения из Москвы Серега Треф снова поселился у Мурата. На этот раз долго не пришлось бездействовать. Через два дня явился Славик и не один, а с хозяином.
— Доброзин, — представился тот и некоторое время бесцеремонно разглядывал Серегу белесыми, чуть навыкат, глазами.
Наконец он похлопал Трефа по плечу и коротко рубанул:
— Хорош парень, будем работать.
— Поработаем, — произнес Серега, отведя взгляд.
— Вот и ладненько. Садитесь, ребятки, поближе. — Доброзин с минуту молчал, словно не мог собраться с мыслями, потом начал: — В каждом человеке, ребятки, наступает момент, когда он должен изменить ритм жизни. У вас это будет не скоро. А мне уже пора. Ясно?
— Чего ж тут неясного, — отозвался Славик. — Кто хорошо трудился, имеет право в нашей стране на заслуженный отдых.
— Вот именно, — оборвал его Доброзин. — Потрудился я не плохо в свое время, много, правда, потерял не по своей вине. Но дело не в этом. Ухожу на покой. Старость обеспечена. Да вот появилась возможность кое-что добавить к своей пенсии. Разве можно упустить такой момент? Как ты считаешь, Сережа?
На этот раз Треф сумел выдержать взгляд белесых глаз.
— Упускать прибавочку к пенсии, конечно, грех. Но чьими руками будет лепиться эта прибавочка?
— Угадал, угадал, Сережка-Сережка, — улыбнулся Доброзин. — К вам, молодым, и обращаюсь за помощью.
— Вот номер: то приказывал «Будем работать», а то просит помощь. — Треф с ехидцей взглянул на Доброзина.
— Ершист, аи ершист, Сережка. И как до сих пор не сложил вихрастую головушку? Ума не приложу. Запомни, прошу ли я, уговариваю ли, для тебя и Славика — это все равно приказ.
— Теперь понятно, — Серега развел руками.
— Дело и для вас очень выгодное, — продолжил Доброзин. — Кроме того золотишка, что я приготовил для Москвы, есть еще. Только оно пока в землице лежит. Ждет не дождется, когда его извлекут на свет божий. Золото должно служить людям. Верно я говорю?
— Верно-то верно, — отозвался Серега. — Да земля его отдает не так просто.
— Знаю! Гектары пахать не заставлю. Имеется золотоносный участок. Сведения точные. Две недели работы — и на всю жизнь обеспечены. Бросаем к черту этот кооператив, орешки-ягодки, и разбегаемся в разные стороны.
— А не получится, что этих разных сторон окажется всего две — «тот свет» и этот? — Серега криво усмехнулся. — Причем двое из нас троих почему-то разбегутся как раз на «тот свет»?
— Отпадает, — Доброзин сделал решительный жест рукой. — Отпадает хотя бы потому, что одному не вынести из тайги всего золота и не доставить в Москву.
— Но это можно сделать в три приема.
— Ты забыл, Сережа, про милицию. Она упускает один раз, от силы — два. Но мелькать у нее перед носом три раза… Мы люди взрослые и не будем преуменьшать ее возможности.
— А, да к этому золотишку милиция принюхивается? — всполошился Славик.
— Пока нет, но если будем медлить да требовать друг у друга всяких гарантий, не только принюхается, а и слизнет. — Доброзин поднял вверх указательный палец. — Хочу обратить внимание на одну деталь. Остаться в живых с той информацией, что вы получили от меня, гораздо сложней… Славик не дал договорить:
— Когда надо идти?
— Завтра. А что скажет Сережка?
— Чего ж мне еще говорить? Завтра так завтра…
— Вот и ладненько. Мурат вас соберет в дорогу и переправит ко мне. В тайге и встретимся.
— Тьфу… тебе в рыло, — не сдержался Треф, когда Доброзин ушел, — деточку из себя корчит, цветик-ягодка. А если милиция привязала тех двух покойников к Добрсзину?
— Нет-нет, что ты! — затряс головой Славик. — Мужик он верткий, бесследный.
— Привидение, что ли? — усмехнулся Серега. — Ну ты со всем одурел. Как выпутываться думаешь?
— Золотишко поковыряем. Чего уж тут. Никуда не денешься. Только нам с тобой друг за друга держаться надо, — торопливо заговорил Славик. — Может, пронесет, отделаемся от Доброзина. Тогда и нам отсюда мотать надо. Старик обещал отдать мне рынок со всей бригадой, а я так думаю: на хрена это все? Раз Доброзин отдает свое дело просто так — значит, что-то не ладно.
