Искатель, 1971 № 05 - страница 76
Вот мы и ждем праздников. И я мечтаю о Пернике. А Перник соответственно думает о Софии. Если существуют города-побратимы, почему бы их не поженить? Эти мечты и плавный ритм поезда, видимо, укачали меня, и, лишь когда вагон резко дернулся, я пришел в себя и понял, что мы в Банкя.
На холме — домик. Небольшой, но имеющий тенденцию к росту. Трое мастеровых — двое в ватниках, третий в бежевом пуловере — копаются около нового двухкомнатного строения. Фруктовый сад, огород, куры. Поговорив с мастеровыми, я выяснил, что человек в бежевом пуловере и есть Танев. Вернее, Танев-брат, а главного, который постоянно выскальзывает из моих рук, нет и сейчас.
— Полчаса не прошло, как он уехал, — объяснил Танев-брат, глядя на мастеров.
Но те делали свое дело молча.
— А почему он переселился к вам?
— Да нет, не переселился. Просто приехал погостить. Отдохнуть, подлечиться. Врачи прописали ему воды. А наши источники известны.
Танев-брат говорил спокойно, с убежденностью человека, который лжет не впервые. Он был невысокого роста, крепко сбит, как старый, но еще крепкий шкаф. Лицо было красным от жизни, близкой к природе, и алкоголя. Глаза серые, невыразительные.
— С тех пор как брат поселился у вас, он все время находился здесь? — спросил я, попыхивая сигаретой.
— Вы случайно не из милиции? — поинтересовался, в свою очередь, хозяин, хотя сразу понял, что это именно так.
Я без лишних разговоров показал ему удостоверение и ждал ответа. Черные глаза с пожелтевшим от алкоголя белком глядели на меня спокойно и нагло.
— Ну, — говорю. — слишком долго придумываете ответ.
— А-а, это вы о брате? — догадался Танев, будто до сих пор мы говорили о созвездии Ориона. — Он уехал, и получаса не прошло.
— Это я слышал. А раньше уезжал куда-нибудь?
— Вы о том, ездил ли раньше? Никуда не ездил. Все время здесь торчал.
— Все время? Ты смотри! Три месяца сидели друг против друга и играли в гляделки?
Темные запавшие глаза смотрели на меня как на пустое место.
— И последние дни тоже был здесь, правда?
— Здесь. Куда ему ходить. Нам вдвоем весело. Гуляем…
— И вчера после обеда тоже был здесь, да?
Танев умолк, но во взгляде его не было и тени смущения. Он просто еще не решил, что сказать о вчерашнем вечере. Не получил небось подходящих инструкций.
— И вчера, кажется, был где-то поблизости.
— Насколько широко для вас это понятие — «поблизости»? Охватывает ли оно столицу или сюда входят только Люлин и Витоша?
— Не знаю, ходил он на Витошу или нет. Был здесь, поблизости.
— Браво, — говорю. — А в четверг?
Он, как видно, с самого начала ждал вопроса о четверге. Я его не удивил.
— А в четверг была пьянка, как в молодые годы. Чуть не до утра гуляли.
— Браво, — снова похвалил я, повторяя любимый возглас моего приятеля, судебного врача. — А где происходило это торжество? Внизу, в ресторане, или здесь?
— Здесь, здесь, — уточнил хозяин. — Кто в наши годы шляется по ресторанам?
— А за выпивку кто платил? — поинтересовался я.
Танев-брат поглядел на меня мутными глазами:
— Выпивка братова, закуска моя.
— Ага. А эта пристройка тоже братова?
— Как это — братова?
— Может быть, он так щедро платит вам за ложь?
Двое мастеров в ватниках то и дело поглядывали на нас, заинтригованные моими вопросами.
— А? — он нагло вызверился на меня.
— Вы что пьете? Ракию?
— Ее самую…
— Переходите на вино, — посоветовал я ему. — От ракии очень тупеют.
Мастер в ватнике хрипло засмеялся. Танев сделал вид, что не слышал моих слов. Наглые глаза его смотрели спокойно: «Мы, Таневы, не очень боимся таких, как ты. Грош тебе цена в базарный день. Даже сейчас».
«Черта лысого ты будешь жить в этой пристройке, которую ты так вылизываешь. Отдохнешь в другом месте», — ответил я взглядом, ибо угрожать запрещено законом. Потом повернулся и ушел.
