Поул, не отвечая, смотрел в окно на волны тепла, поднимающиеся от раскаленной бетонной платформы.
— Я выпил три бутылки, — продолжал Келли, — а мне хочется пить еще больше.
— Да, — буркнул Поул.
— Вроде будто мы не выпили ни глотка после Филли, — сказал Келли.
— Да, — снова буркнул Поул.
Келли умолк, уставившись на Поула. Лицо Поула было удивительно белым, резко контрастируя с черными волосами, а руки его невероятно большие, гораздо больше, чем требуется для человека его сложения. Но эти руки были очень искусными. «Поул — один из лучших механиков, — подумал Келли, — один из самых лучших».
— Ты думаешь, он будет в порядке?
Поул хмыкнул и улыбнулся печальной улыбкой.
— Если только его не будут ударять, — ответил он.
— Нет-нет, я серьезно, — сказал Келли.
Темные безжизненные глаза Поула взглянули на Келли.
— Я тоже, — сказал он с ударением.
— Ну ладно, брось эти глупости.
— Стил, — сказал Поул, — ты знаешь это так же хорошо, как и я сам. Он ни на что не годен.
— Это неправда, — буркнул Келли, ерзая на сиденье. — Ему нужен всего лишь небольшой ремонт. Перебрать движущиеся части, смазать — и он будет как новый.
— Да-да, совсем небольшой ремонт стоимостью в три-четыре тысячи, — саркастически заметил Поул, — причем с применением деталей, которые уже не производятся. — Он снова повернулся и уставился в окно.
— Ну брось, дело не так уж плохо, — примирительно сказал Келли. — Послушать тебя, так он годен только в металлолом.
— А разве не так? — спросил Поул.
— Нет, — сказал Келли с раздражением, — не так.
Поул пожал плечами, и его длинные гибкие пальцы бессильно замерли на коленях.
— Только потому, что он немного стар, — сказал Келли.
— Стар? — иронически повторил Поул. — Древний — более подходящее слово.
— Ну, — Келли вдохнул полную грудь раскаленного воздуха и медленно выпустил его через свой широкий расплющенный нос. Он посмотрел на закутанный в брезентовый чехол предмет, подобно отцу, который сердит на сына за его недостатки, но еще больше сердит на тех, кто осмелился указать на них.
— В нем еще много пороху, — сказал он наконец. Поул молча смотрел на платформу. Его глаза механически остановились на носильщике, катящем тележку, полную чемоданов и свертков.
— Скажи… у него все в порядке? — спросил Келли, как бы боясь ответа.
Поул повернулся и взглянул на него.
— Я не знаю, Стил, — сказал он. — Ему нужен ремонт, и ты знаешь это. Пружина мгновенной реакции в его левой руке лопалась столько раз, что вся состоит из отдельных кусков. С левой стороны у него нет надежной защиты. Левая сторона головы вся разбита, глазная линза треснула. Ножные кабели износились и ослабли, и их невозможно подтянуть. Даже его гироскоп вышел из строя.
Поул отвернулся и снова уставился на платформу с гримасой отвращения на лице.
— Не говоря уже о том, что в нем не осталось ни капли масла, — добавил он.
— Ну масла-то мы ему раздобудем, — сказал Келли с наигранной бодростью.
— Да, но после боя, после боя! — огрызнулся Поул. — А ведь смазка нужна ему до боя! Скрип его суставов будет слышен не только на ринге, но по всему залу! Он скрипит, как паровой экскаватор. Будет чудом, если он продержится два раунда. Вполне вероятно, что нас вынесут из города на шесте, обмазанными дегтем и вывалянными в перьях.
Келли проглотил комок в горле.
— Не думаю, что до этого дойдет, — проговорил он.
— «Не думаю, не думаю», — передразнил его Поул. — Будет еще хуже. Вот подожди, когда толпа увидит нашего Боевого Максо из Филадельфии, они поднимут такой крик, только держись! Если нам удастся улизнуть с нашими пятью стами долларов, можно считать себя счастливчиками.
— Но контракт уже подписан, — твердо сказал Келли. — Теперь они уже не смогут отступить. Копия контракта лежит у меня в кармане.
— Контракт говорит о Боевом Максо, — возразил Поул, — в нем нет ни слова об этой паровой лопате.
— Максо справится, — сказал Келли, пытаясь убедить самого себя. — Он совсем не так плох, как ты думаешь.
— Не так плох? Против Б-7?
— Это только экспериментальный образец Б-7, — напомнил ему Келли. — Он еще несовершенен.
Поул отвернулся и снова уставился в окно.
