Устройство корабля и его оборудование изучалось на заводах и в лабораториях. Там будущие космонавты были уже не гостями, а хозяевами. Они подолгу беседовали с конструкторами, инженерами, рабочими, встречались и с Главным конструктором и с Теоретиком космонавтики.
Встречи с Главным конструктором Валерий запомнит на всю жизнь. Этот крепкого телосложения, среднего роста человек, с немолодым уже лицом, но удивительно живыми, слегка прищуренными глазами, обладал какой-то особой притягательной силой. Он с юношеским задором, увлеченно и страстно говорил о будущем космонавтики, с доброй хитринкой задавал каверзные вопросы «на засыпку».
Глядя на его открытое русское лицо, чуть медлительные движения — когда дело не касалось работы, — Валерий как-то с трудом сознавал, что это обычный, сугубо земной человек.
— Эх, ребята, и я мечтал полететь! — сказал он однажды, очень тепло выговорив слово «ребята». — Даже первым. Не выпускают меня с грешной земли. Да и годы уже не те. Скинуть бы десяточка два… А все равно полечу. Не первым и не пятым, конечно, а полечу.
Главный конструктор интересовался всем: и жизнью, и учебой, и личными делами космонавтов, с присущей ему прямотой высказывал свои замечания. Рассказывал о своем пути в авиацию, о новых моделях космических кораблей, о задачах, стоящих перед наукой.
— Вам многое надо знать и уметь, ребята. Вы все, космонавты, первооткрыватели. И Гагарин, и Титов, и Николаев, и Попович, и пятый, и десятый… — говорил Главный конструктор. — Каждый полет неповторим.
Рассказывал он увлеченно, как может говорить только человек, отдающий всего себя, без остатка, любимому делу, которому посвятил жизнь.
— Необъятно широк наш мир, ребята. От атомных загадок до загадок Вселенной. Вот вы сейчас учитесь в инженерной академии. Это правильно. Это нужно. Наши спутники показали: не зря над чертежами сидим, не зря глядим в микроскопы, не зря наблюдаем звезды. Мир рукоплещет нашей науке. Но загадок во Вселенной и на Земле хватит на всех. Ваше поколение сможет подержать на ладони лунную пыль, увидит снимки марсианских пейзажей…
За сутки до старта Андриян и Валерий поселились в коттедже, где провели предстартовую ночь их предшественники — Космонавты один и два. Андрияну здесь все знакомо: те же две кровати, мягкие стулья, круглый стол посредине, радиоприемник «Донец», шахматы на тумбочке, синие обои стен.
Валерий сначала осмотрелся, сел на кровать, покачался на мягких пружинах. Почти год назад такой же августовской ночью спал на ней Герман Титов. Сейчас на стене висит его портрет, а напротив портрет Гагарина.
«Интересно устроена жизнь! — подумал он. — Еще несколько лет назад все это могло быть только фантазией».
Хлопнула дверь. Приехал Гагарин со стартовой площадки, веселый, как всегда.
— Проверили сто первый раз, — бросает он прямо с порога. — Все в порядке.
Потом зашел врач, сказал, что Герман затеял дискуссию с инженерами, какими знаниями станет обладать космонавт в будущем.
— Вот уже два часа спорят. А вам — спать.
Крадучись, опустилась южная ночь — тихая, спокойная, ласковая. Последняя ночь перед стартом. Кто из них полетит завтра?
— Спать! Спать… — уже требует врач.
Чуть свет собрались на площадке около ракетной установки. Тут же, в домике по соседству с серебрящейся на солнце громадой, началось заседание Государственной комиссии. Главный конструктор, Теоретик космонавтики, ученые, врачи… Заслушиваются мнения специалистов. Генерал ВВС представил членам Государственной комиссии кандидатов на роли командиров кораблей «Восток-3» и «Восток-4» и на роли их заместителей.
Спокойно, скрывая взволнованность, Андриян Николаев сказал:
— Мы очень тронуты, друзья. Спасибо за все. Низкий вам поклон… Мы оправдаем ваши надежды.
Традиционный голубой автобус мчал их к месту запуска.
Потом доклад председателю Государственной комиссии. Главный конструктор и Теоретик космонавтики обнимают и целуют Николаева. Вот Андриян и Валерий чокаются шлемами. Такова традиция.
Андриян вошел в кабину корабля на многометровой высоте ракеты-носителя. Валерий оставался в автобусе. Дублер должен быть наготове.
