— Сегодня посмотрел на друга с Земли, а завтра увижу его в космосе. Ведь так, Валера?
— Так, Паша, так.
И вот новый большой старт.
Второй! Подряд! Разница лишь в том, что на этот раз председателю Государственной комиссии рапортовал летчик-космонавт подполковник Павел Романович Попович, а дублером у него был Космонавт-шесть.
Звучит сдержанное:
— К полету готов!
Снова раздалась команда: «Подъем!» Снова вздрогнула земля от грохота двигателей. Корабль «Восток-4» спешил туда, где уже сутки жил и работал гражданин Советского Союза майор Николаев. Такого еще не было в истории.
12 августа 1962 года в 12 часов 30 минут Земля приняла коллективную радиограмму из космоса:
«Докладываем советскому народу,
Центральному Комитету Коммунистической партии Советского Союза,
Правительству СССР,
Товарищу Никите Сергеевичу Хрущеву.
В соответствии с заданием идем на совместный групповой полет на близком расстоянии. Между кораблями установлена надежная связь. Системы кораблей работают отлично.
Советские космонавты Николаев, Попович».
Да, их стало двое в космосе. Два советских человека, два летчика, два коммуниста. Они летели на близких орбитах, они разговаривали в космосе, они наблюдали за полетом соседнего корабля в иллюминаторы. Это был первый в мире групповой полет космических кораблей.
Врачи вглядывались придирчиво в показания приборов с борта космических станций и, честно говоря, ждали появления признаков «космической» болезни. Глядя на них, тревожились и товарищи героев. Но прошли сутки, вторые, третьи… Начались четвертые. Четыре дня и четыре ночи продолжался этот исторический полет, за которым следила вся планета.
— Самочувствие отличное, — радировал Николаев.
— Самочувствие отличное, — вторил ему Попович.
И многочисленные приборы бесстрастно докладывали объективные данные: «космической болезни нет». Значит, невесомость побеждена.
«Восток-3» и «Восток-4» приземлились в заданном районе. Они пробыли в космосе 166 часов, сделали 112 витков вокруг Земли, прошли 4 миллиона 600 тысяч километров! Разница во времени приземления всего лишь 6 минут! Скоро другие старты.
После полета Андрияна и Павла программа подготовки стала еще более обширной. Оно и понятно. Появился опыт многосуточного группового полета.
Порой все шло гладко, без сучка, без задоринки. А бывало, приходилось приналечь, позаниматься покрепче, посидеть попозже над описаниями, методическими разработками, чертежами и схемами. Надо тянуться за передовиками. Таков неписаный закон космонавтов — не отставай.
И в эти трудные дни пришла долгожданная радость: жена подарила Валерию сына. Весь день сияющие молодожены принимали поздравления товарищей. Вечером собрались ребята. Принесли шампанское и огромный букет мимоз. Цветов оказалось столько, что маленькая хозяйка не знала, куда их ставить. Ну, а шампанское? Известно — космонавты не пьют спиртного, но в такой день от бокала отказываться нельзя.
Валерий был на седьмом небе. Он настолько уверовал, что у него родится сын, что смело подтрунивал над своими женатыми друзьями. У Юрия — две дочери, у Паши — тоже дочка.
Задор Валерия объяснялся просто. Еще задолго до отъезда Вали в роддом ребята «пугали» его, пророчили дочь.
— Жди дочку, Валерка. Статистика работает не на тебя. Даже газеты пишут, что в Союзе рождается большинство девочек.
А сколько шуму было, когда решали, какое имя дать «будущему космонавту». Но Валя настояла на своем — сын будет носить имя отца. Валерию это льстило, и он гордился.
Потом ребята толпились у кроватки безмятежно спавшего малыша. Любуясь сыном товарища, Юрий Гагарин сказал:
— Вылитый отец. Наверное, и характером в тебя пойдет. Будет таким же упрямым, настойчивым и решительным, не отступающим ни на шаг от задуманной цели. Кем он вырастет? Врачом или инженером, летчиком или космонавтом, полярником или моряком-подводником?
— Космонавтом! — ответили в один голос Андриян и Павел.
И родители малыша их поддержали.
…Заключительный период тренировок можно сравнить с выходом бегуна на последнюю прямую перед финишем. Надо, собрав волю и силы, еще сильнее рвануться вперед.
