— О чем?
— Не будьте тупицей! Что вы можете предпринять?
— Откуда я знаю? Вы знакомы с этим идиотом ближе, чем я.
Никки нахмурилась:
— Лично я думаю, что Марта не меньшая идиотка. Но как она сказала, я ведь не влюблена в Дерка. Марта очень многое для меня сделала, Эллери, — я никогда вам об этом не рассказывала и, возможно, не расскажу. И она мне не просто симпатична — я очень люблю ее. В ней есть что-то удивительно чистое — как в маленькой девочке в крахмальном фартучке. По-моему, она последняя женщина в мире, которую кто-то может обвинить в распутстве. Особенно ее муж! Вот почему я так беспокоюсь, Эллери. Это неестественно. С Дерком что-то не так.
— Разумеется.
— И я боюсь…
— С полным основанием. — Эллери погладил подбородок. — Но что я могу сделать? Дерк нуждается во враче, а не в детективе.
— Врачи не знают всего.
— О таких вещах они знают куда больше меня.
— Он совершает преступление!
— Да, как сатуратор с содовой, который не моет стаканы должным образом. Однако такого рода тайны не для меня. Я бы хотел помочь, Никки, но эта проблема не по моей части.
— Она может превратиться в ту, которая как раз по вашей части!
— Все, что я в состоянии сделать, — это повидать завтра Дерка и постараться убедить его заняться помощью самому себе. Хотя после сегодняшнего вечера я вряд ли годен даже на это… Посмотрите, Никки, есть ли в аптечке кодеин.
* * *
Однако Дерк сам пришел повидать Эллери. Он появился в квартире Квинов, когда инспектор садился завтракать.
— Эллери? — Инспектор с подозрением взглянул на Дерка. — Он еще в постели, мистер Лоренс. Кто-то поставил ему вчера вечером здоровенный фингал на подбородке, и он провел полночи, жалея самого себя. Вы ничего об этом не знаете?
— Это сделал я, — заявил Дерк Лоренс.
Инспектор уставился на него. Щеки Дерка обросли щетиной, одежда его выглядела измятой и влажной, а смуглое лицо — усталым.
— Сейчас вы не кажетесь таким уж грозным. Пройдите в ту дверь, а потом сверните налево.
— Благодарю вас. — Дерк проследовал через кабинет Эллери в его спальню.
Эллери лежал на животе, уткнувшись носом в пузырь со льдом.
Дерк опустился на стул возле кровати.
— Не беспокойтесь, — заговорил он. — Считайте, что я приполз к вам на брюхе.
— Это сон, — сдавленным голосом произнес Эллери. — По крайней мере, я на это надеюсь. В таком случае мне не придется вставать. Что вы хотите?
— Извиниться.
— Отлично. Тогда принесите мне кофе.
Дерк поднялся и вышел. Вскоре он вернулся с кофейником, двумя чашками и блюдцами, налил обоим кофе, зажег Эллери сигарету и снова сел.
— Я бы не сказал, — заметил Эллери, окидывая его взглядом с ног до головы, — что и вы провели спокойную ночь.
— Я бродил по улицам.
— Всю ночь? Под дождем?
Дерк посмотрел на себя с некоторым удивлением:
— Действительно, шел дождь.
— Значит, вы не были дома?
— Нет.
— И даже не позвонили Марте?
— Она бы не стала со мной разговаривать.
— Вы недооцениваете способности Марты получать пинки под зад. Эта женщина слишком хороша для вас, Лоренс.
— Знаю, — уныло произнес Дерк. — У нее терпение наседки. Теперь я понимаю, что она встретилась с вами только для того, чтобы поговорить обо мне. Но это сегодня, а вчера вечером я был пьян.
— У меня есть веские основания предполагать, — сказал Эллери, — что вы и в трезвом состоянии часто выглядите не лучшим образом.
Дерк ответил не сразу. Его смуглая кожа посерела под щетиной, а взгляд стал затравленным. Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза, как Марта вчера вечером.
— Вам когда-нибудь приходилось вступать в схватку с самим собой, Эллери? — Его голос походил на невнятное бормотание.
— Да.
— И вы проигрывали ее?
— Да.
— Всегда?
— Нет.
— Ну а я проигрываю всегда. Я не могу разумно объяснить, но мне все же это не кажется абсолютно иррациональным… По крайней мере, я не чувствую, что брежу… Это вползает внутрь, и его невозможно ни избежать, ни прогнать, сколько ни пытаешься. Я представляю себе Марту с другим мужчиной и теряю над собой контроль. В моих словах есть хоть какой-то смысл?
— Немного, — отозвался Эллери, — но дело не в том. Какие у вас основания постоянно сомневаться в верности Марты? Должна же быть хоть какая-то причина.
