— Сядьте!
Черные глаза Дерка сверкнули.
— Ну и ну, братец Квин!..
— Ладно, стойте. Допустим, Марта встречается с этим актером и их отношения таковы, как вы себе вообразили. Но при чем тут оружие, Дерк? Что вы собираетесь им доказать? Что вы лучше Харрисона?
— Да! — рявкнул Дерк.
— Или поступить так кажется вам разумным способом вернуть Марту? Это не выход, Дерк. Ни для вас, ни для нее.
Дерк усмехнулся, обнажив острые зубы.
— Я намерен забрать это оружие с собой, Дерк, и хочу взять с вас обещание, что вы не станете покупать другое.
— Вы сопливый ханжа, — огрызнулся Дерк. — Думаете, вам удастся убедить меня своими проповедями, чтобы я подставил другую щеку? Да вы знаете, что они со мной делают? Убивают, фактически режут по частям и при этом плюют на каждый окровавленный кусочек! На мне нет уже живого места! — Он судорожно глотнул. — Вы не имеете права! Отдайте мне пистолет!
— Нет, — сказал Эллери.
— Отдайте его мне!
— Нет, Дерк.
Смуглое лицо исказилось. Потом Дерк опустил голову, и озадаченный Эллери проследил за его взглядом. Он смотрел на свои руки. Когда Эллери поднял глаза, Дерк улыбался.
— Черт с ним, с пистолетом, — сказал он.
Эллери повернулся на каблуках и вышел.
* * *
В три часа ночи инспектор Квин проснулся от странных звуков. Схватив полицейский револьвер, он в пижаме выбежал в гостиную.
Эллери сидел на полу в коридоре.
— Салют, — приветствовал он отца.
Старик уставился на него.
— Я трезв, — сообщил Эллери.
— В самом деле? — усмехнулся инспектор. — Ну, вставай, сынок. — Он наклонился и потянул его за руку.
— Оружие, — продолжал Эллери, тыча дрожащим пальцем в отцовский револьвер. — Нет, не это. Я бросил его пистолет в Ист-Ривер. Нет больше оружия.
— Пошли, Эл. Я уложу тебя в постель.
— Знаешь, кто я? — осведомился Эллери. — Жалкий простофиля. Нет оружия — значит, все в порядке. Но ведь в глубине души я знаю, что он прав.
— Пойдем, сынок.
Эллери обнял отца и заплакал.
* * *
Письма «V» и «W» не приходили. Эллери определил это, так как следовал за Мартой днем и ночью. Очевидно, они договаривались о свиданиях, когда Марта звонила по телефону-автомату, за что Эллери благодарил Бога. Это означало, что Дерк не может их выследить.
Должно быть, Марта отказалась от кодовой системы.
— Она знает, — сказала Никки. — Знает, что знает он.
Эллери видел, как Марта встретилась с Харрисоном перед офисами «Вэрайети» на Западной Сорок шестой улице. Но его не интересовали ни она, ни актер. Он только оглядывался по сторонам.
Все было в порядке. Никаких признаков присутствия Дерка.
Эллери позволил им уйти.
В следующий раз они встретились в центральном ряду Вашингтонского рынка, окруженные овощами, мясом и остро пахнущими пряностями. Харрисон небрежно чмокнул Марту и как будто хотел побродить по рынку, но Марта быстро увела его к выходу на Уолл-стрит. Они прошли к автостоянке под линией надземки, сели в машину Харрисона и уехали.
Эллери, припарковавший автомобиль поблизости, последовал за ними. Ему повсюду мерещилась тень Дерка.
Харрисон ехал медленно, предпочитая свободному шоссе переполненные улицы. Снова говорила главным образом Марта. Иногда актер оборачивался к ней, и Эллери видел недовольное выражение, застывшее на его безупречном профиле.
Однако, высадив Марту на углу Восьмой авеню и Сорок первой улицы, Харрисон посмотрел ей вслед, ухмыльнулся и поехал дальше.
Марта шла пешком до театра, где репетировала ее труппа. Она ни разу не обернулась и двигалась усталой походкой пожилой женщины.
Самодовольная ухмылка Харрисона привела Эллери в ярость.
Когда вечером позвонила Никки, он накричал на нее. Но Никки не ответила ему тем же. Она положила трубку, легла в постель и натянула одеяло на глаза.
