— Нам придется это делать, несмотря ни на что.
Эллери махнул рукой:
— Каждый раз, когда я делаю разумное предложение…
— Слушайте, Эллери, — прервала Никки. — Я знаю женщин, а вы — нет. Если я расскажу Марте, что нам все известно, и буду умолять ее остановиться, прежде чем произойдет нечто ужасное, она будет все отрицать. Придумает какую-нибудь сказку насчет того, почему она встречается с Харрисоном в номере отеля, возненавидит меня за то, что я об этом знаю, и мне придется убраться — вот и все.
Эллери что-то пробормотал.
— Если бы Марта решилась на разрыв с мужем, она бы ходила в этот отель открыто, как свободная женщина, а не тайком, как проститутка. Однако она пошла на связь, продолжая убеждать себя, что хочет спасти свой брак.
— Но это же нелогично!
— Когда порядочная женщина решается на падение, вы можете спустить вашу логику в унитаз, мистер Квин! Мне жаль, Эллери, что я втянула вас в это. Почему бы вам не забыть обо всем и не позволить мне действовать на свой страх и риск?
— Очень умно! — огрызнулся Эллери. — Хорошо, попробуем спасти их, несмотря на них самих, хотя нас это ни к чему хорошему не приведет.
Никки с нежностью сжала его руку. Когда они съели салат, не указанный в меню, Эллери снова начал жаловаться:
— Больше всего меня беспокоит то, что мы не в состоянии ничего планировать наперед. Собственно говоря, планировать абсолютно нечего. Это все равно что наблюдать за поджигателем на оружейном складе в безлунную ночь. Все, что я могу делать, — это бродить за Мартой в потемках, надеясь, что успею наступить на спичку, прежде чем все взлетит на воздух.
— Я знаю, дорогой…
— Вы должны перехватить следующее письмо, Никки, и на этот раз прочитать его раньше Марты — она едва ли продублирует свою любезность, уронив его на кухне. Возможно, письмо снова придет в деловом конверте. Это хорошая уловка, к которой, придя однажды, несомненно, прибегают и впредь.
— Но он не использует вторично конверт компании по кондиционированию воздуха, — возразила Никки. — Это было бы опасно.
— Безусловно, — согласился Эллери, — поэтому второе письмо придет в другом конверте.
— Но как я узнаю в каком?
— Тут я не могу вам помочь. Вам придется вскрывать с помощью пара каждое деловое письмо, адресованное Марте. И поскольку мы решили продолжать игру в жмурки, то должен предупредить: следите, чтобы вас за этим занятием не застала даже горничная.
Никки судорожно глотнула.
— Постараюсь быть осторожной.
— Да уж, — безжалостно кивнул Эллери. — Луи! Где наше тетраццини?
* * *
В субботу, во второй половине дня, Никки позвонила в квартиру Квинов сказать, что вечером она свободна, если это кого-то интересует. Инспектор Квин, принявший сообщение, был вынужден потребовать расшифровки.
— Значит, у нее есть новости! — воскликнул Эллери. — Дай-ка мне трубку! Ну что, Никки?
— У нас состоится свидание или нет? — послышался голос Никки.
— Вы не можете говорить свободно?
— Не могу.
— Тогда в нашей квартире в любое время, которое вам подойдет.
— Что происходит? — осведомился инспектор, когда его сын положил трубку. — Чем вы двое занимаетесь?
— Ничем хорошим, — ответил Эллери.
— Что-нибудь по моей части?
— Боже упаси!
— Ты еще прибежишь ко мне за помощью, — усмехнулся старик. — Так всегда бывает.
Никки появилась в начале десятого, больше похожая на труп, чем на живого человека.
— Прошу прощения, — вежливо сказал Эллери, закрывая дверь перед инспектором. — Я уже приготовил вам выпивку, Ник. Снимите туфли, устраивайтесь и рассказывайте.
Никки плюхнулась на кушетку, поставила нетронутый стакан на пол и обратилась к потолку:
— Теперь я — Джимми Валентайн[45] в женском облике. Не думаю, чтобы вас интересовали технические подробности.
— Вы правы, — кивнул Эллери. — Меня интересуют только результаты, если таковые имеются.
— У вас нет сердца!
— Это бессердечный бизнес, малышка. Итак?
— Письмо пришло сегодня с утренней почтой, — сказала Никки. — Там было три деловых конверта, но мне не пришлось вскрывать все над паром. Я сразу определила нужный.
— Вот как? — с удивлением отозвался Эллери. — Снова Фрём?
— Нет. Это был обычный продолговатый конверт с обратным адресом ювелирной фирмы Хамбера и Кана. Однако адрес был тот же, что у кондиционерной компании, — Пятая авеню, 547. И обратите внимание…
