Да, ледяные жрецы были повелителями иллюзий, но наведенные ими иллюзии были лишь порождениями их сознания, результатом деятельности переразвитых областей мозга, отвечавших за экстрасенсорную деятельность. Порошок Аннахильд же вызывал галлюцинации полностью искусственные, наведенные извне, и разница между этими двумя типами видений была как между кошмарным сном и наркотическим бредом.
Порошок старой колдуньи работал с теми областями мозга, что отвечали за страх — за способность противостоять ему, которая определялась способностью носителя разума внушать страх. В былые времена власть ледяных жрецов держалась на немыслимом ужасе, и теперь они платили по счетам. Чего могли бояться эти упыри, убивавшие зараз толпы пароду, эти бездушные чудовища, палачи, одержимые манией убийства? Чего бы там ледяные жрецы древней Тхим’хдры ни боялись, но сейчас они боялись, и чтобы описать их страх, не было слов ни в одном человеческом языке.
Реакция путешественников на освобождение от ментальной хватки ледяных жрецов была разной. Де Мариньи в полном смысле этого слова облегченно вздохнул и обрадовался, что его уловка сработала. Морин была озадачена и испугана и, как только оцепенение внезапно оставило ее, схватила де Мариньи за руку. Ну а Силберхатт знал только одно: ненависть, которую он испытывал к этим подлейшим из прислужников Итаквы, его гнев и досада возросли как минимум втрое. Он не сомневался, что, будь у ледяных жрецов второй шанс, они обязательно убьют его друзей и его самого или, что еще хуже, будут где-нибудь держать, пока сюда не явится Итаква собственной персоной. Само собой, он не собирался предоставить им такую возможность.
При тех или иных обстоятельствах Вождь мог действовать с беспощадной эффективностью боевой машины. Так он поступил и сейчас. Пока действие чудесного порошка Аннахильд не закончилось, он отодвинул де Мариньи и Морин от неполного круга терзаемых видениями фигур, размахнулся тяжелым топором и всадил его в верхнюю часть ближайшей колонны. Из-под лезвия полетели осколки. Мгновение Силберхатт медлил, проверяя направление удара, затем подрубил колонну снизу, навалился на нее всем весом, и она рухнула в яму. Секундой позже оттуда раздался напоминающий отрыжку звук, и в потолок пещеры ударила зловонная струя пара. Немного позже она выпала на пол белым пушистым снегом. Иссохший, мучимый ужасными галлюцинациями пленник ледяной глыбы так ничего и не узнал о своем последнем, роковом падении. Можно сказать, что это было милосердием.
Но оставшиеся восемь жрецов быстро пришли в себя, их красные глаза мигали, а головы вертелись туда-сюда, мрачно нащупывая сознание путешественников… и они нашли разум Вождя распахнутым — он их ждал. Вождь обратился к ним телепатически, громко проговаривая вслух все, что думал, чтобы друзья тоже слышали:
— Слово «милосердие» вам неведомо, ледяные жрецы. Вам не понять, что это такое, и уж тем более вам его не проявить. Что ж, хорошо. Ваша погибель близко, и вы это теперь знаете. То, что вы хотели сделать с нами, теперь сделаем с вами мы. Так что решайте, скольким из вас еще надо умереть — все зависит только от вас. Я буду задавать вопросы, хотите жить — ответите. Но прежде, чем мы начнем, у меня есть еще кое-что — просто, чтобы точно знать, что мы друг друга поняли.
Он снова размахнулся топором и обрушил мощный удар на следующую колонну. Топор не смог разбить колонну на куски, зато перерубил шею закованного в лед сморщенного создания. Этому ледяному жрецу не так повезло, как предыдущему, — на краткий миг он понял, что с ним сейчас будет, и издал телепатический вопль ужаса, тут же прерванный острым топором Вождя. Еще один страшный удар, за которым последовал звон ломающегося льда, еще одна ледяная колонна опрокинута вниз головой, еще одно облачко ядовитого пара выпало хоть и белым, но нечестивым снегом — и все было кончено.
На ближайшем краю ямы стояло теперь только двое жрецов, остальные пятеро крутили шеями на том краю ямы, глядя на путешественников. Многие и многие века яма — канал древнего вулкана — поддерживала полные злобы жизни ледяных жрецов и теперь равнодушно эти жизни забрала. Эти пятеро были не в силах поверить случившемуся, в их красных глазах явно читалась ярость, ненависть и страх перед этими чужаками, что прилетели через световые года, чтобы взыскать месть за бесчисленные злодеяния былых времен.
