— Выпей, сама, Трейси. Думаю, тебе это нужнее, чем мне.
Я тут же выпростался из своей безразмерной парки, набросил ее на плечи Трейси, поверх той, что уже была надета на ней, и застегнул молнию спереди. Потом я протиснулся мимо Джимми, который все же сумел подняться на ноги, и открыл ящик с аптечкой. Там все было в беспорядке, но я все же быстро нашел термометр и сунул его под язык. Там же я нашел звездный камень Уайти. Я взял его из мешанины бинтов и пузырьков и повернулся к своим товарищам:
— Чье это? — пробормотал я, не выпуская термометра изо рта, и выронил камень. Он вдруг раскалился! От моих пальцев потянуло паленым мясом, поднялся дымок, кожа на кончиках пальцев, которыми я прикасался к пятиконечной звезде, вздулась и лопнула.
— Мое, — ответил Уайти, прихлебывая кофе и постепенно обретая нормальный человеческий вид. — А что случилось? — спросил он, нахмурившись, явно не понимая, почему я уронил звезду.
Трейси поспешила мне на помощь и удивленно уставилась на свежие пузыри ожогов, потом мне в лицо, а затем наклонилась, чтобы подобрать звездный камень. Я попытался остановить ее, но тут же понял, что она попросту не чувствует никакого жара от него. Да и был ли он раскаленным? Я вынул термометр из-под языка и, прищурившись, всмотрелся в шкалу. Она начиналась с 35° Цельсия; эта отметка могла быть нужна разве что только в случаях переохлаждения, но ртуть не доходила и до нее. Она вся собралась в серебряный шарик под шкалой. Я был мертв или должен был быть мертвым! Несомненно, с Уайти и Джимми все было точно так же. Там, где мы находились, мог бы быть какой угодно мороз, но опасность замерзнуть заживо нам не грозила. А вот Трейси снова оказалась не такой, как мы. Судя по всему, звездный камень, висевший у нее на шее, уберег ее от того воздействия, которое пребывание поблизости от Шагающего с Ветрами оказало на нас, но она осталась уязвимой для холода, как любой нормальный человек. Теперь я, кажется, понял, зачем Итаква навел на нас этот странный морок, зачем и Уайти, и Джимми, и я претерпели это изменение. Чтобы Итаква мог не бояться опасности от нас и наших звезд-камней. Мы просто не в состоянии до них дотронуться. Я посмотрел на товарищей и увидел в их глазах зачатки паники, угрюмый страх, прячущийся за белыми масками лиц. Судя по уловленной мною телепатической картине, они страшно волновались и пребывали в полной растерянности, на грани истерики. Следовало все расставить на свои места и сделать это как можно быстрее, пока дела не обернулись еще хуже.
— Трейси, — обратился я к сестре, — тебе лучше бы надеть на шею и второй камень. Потерять их мы никак не можем позволить себе, а прикасаться к ним из всех нас можешь ты одна. — Я достал из-под кресла свой металлический чемоданчик-сейф, отпер замок и вытащил оттуда папку с копиями всех своих материалов по проекту «Шагающий с Ветрами». — А сейчас лучше почитай вот это. Узнаешь, во что именно вляпалась вместе с нами.
Пока я занимался образованием Трейси, Уайти откопал в своих вещах электрообогреватель — маленькую японскую штучку с собственным специальным адаптером электропитания — и подключил его к розетке, работавшей от бортовой сети; сейчас — от аккумуляторов. Не прошло и минуты, как крошечный вентилятор погнал от миниатюрной нагревательной спирали струю горячего воздуха. Уайти направлял тепло на Трейси, которая листала бумаги из моей папки, прихлебывая кофе.
— Ну, ладно… — сказал я и, кивнув парням, взглядом указал в хвост, где мы и собрались тесной кучкой. — Ребята, — начал я, — сдается мне, что мы угодили в очень нехорошую передрягу, и виновен в этом прежде всего я. Все произошло настолько быстро, что я не сумел сориентироваться, но это не оправдание. А если и оправдание, то негодное. В общем, вляпались мы так, что хуже некуда. И, повторяю, вина в этом прежде всего моя; это-то я знаю точно. Так что если считаете, что пора выбирать нового командира, то…
— Хэнк, шутишь, что ли? — мрачно перебил меня на полуслове Уайти; его сросшиеся над переносицей брови, как всегда, когда он хмурился, домиком свешивались к щекам.
