Во–вторых, отцы Церкви утверждают, что возможна демоническая причинность, которая проявляется непосредственно через психику или использует тело как посредника.
Такая концепция, с одной стороны, может показаться шокирующей для современного сознания, которое помнит бесчисленные беззаконные жертвы и мрачные процессы над ведьмами, происходившие в Европе XVI‑XVII веков. Однако концепции и практики отцов Церкви не имеют с этим ничего общего: мы покажем, что бесноватый рассматривается ими не как сообщник диавола[18], а как жертва, которой поэтому необходимо внимание и особенная забота.
С другой стороны, эта концепция о демонической этиологии может показаться архаичной и устаревшей. На Западе роль бесовской силы в наши дни если не игнорируется, то по крайней мере преуменьшается многими, в том числе и христианами, несмотря на многочисленные ссылки в Писании, в литургических текстах, в сочинениях отцов Церкви и агиографических рассказах.
Однако за исключением некоторых присущих эпохе факторов эта концепция не кажется нам утратившей свою значимость.
В первую очередь, мы увидим в отношении психических заболеваний то, что мы уже констатировали для телесных болезней[19], а именно – в Евангелии и у святых отцов объяснение через демоническую причину не игнорирует естественные причины, как это часто утверждается, так как одинаковые болезни объясняются в зависимости от обстоятельств либо первой причиной, либо последними.
Далее следует отметить, что такой общепризнанный ученый, как профессор Марсель Сендрай, будучи врачом, тем не менее не колеблясь написал в своей недавно вышедшей книге[20]: «Современный критический ум предпочитает признавать в случаях, очевидно похожих [на случаи одержимости, изложенные в Евангелиях], последствия психических расстройств, лишенных оккультного характера. Остается доказать, что эта гипотеза подходит всем психопатическим проявлениям без исключения. За два тысячелетия, когда изменилось содержание так называемой здравой человеческой мысли, изменились также формы человеческого помешательства и расстройства. Хотелось бы, в конечном счете, убедить себя, что история нашего времени позволяет отрицать, что в мире проявляются влияние и насилие злой силы»[21].
И наконец, приходится констатировать, что некоторые психически больные ссылаются в своих разговорах на присутствие в них, по крайней мере в отдельные моменты, посторонней силы, которая наталкивает их помимо воли на определенные мысли, слова или действия. Некоторые из них представляют эту силу, которая ясно диктует негативное поведение по отношению к ним самим и/или к другим, доходящее до убийства или самоубийства, как демоническую сущность. Американские психиатры, обеспокоенные постоянством и схожестью этих упоминаний у индивидуумов из разной социокультурной среды, иногда нерелигиозной, были вынуждены порвать с натуралистической традицией, которая отказывается видеть в этих рассуждениях что‑либо иное, кроме бреда, и поэтому не относится серьезно к их содержанию. В качестве рабочей гипотезы они решили рассматривать эти рассказы об общении с бесовскими силами как истинные, иными словами, как будто они соответствовали объективной реальности[22]. Один из них, переписав, изучив и сопоставив «голоса», которые, по словам пациентов, они слышали, констатировал, что эти «послания» не имели хаотического, неустойчивого и беспорядочного характера, который можно было ожидать от психологической дезориентации, но казались соответствующими совершенно определенному, логичному и связному замыслу и представляли из себя идентифицируемую структуру (pattern), которая могла бы существовать независимо от самих пациентов[23]. Несмотря на смелость гипотезы, из этого учения, которое ограничивается только описательным планом, конечно, нельзя сделать заключение о реальном существовании бесовских сил, как их представляет христианская традиция. Но поразительно, насколько похожи между собой по своим свойствам данная выявленная исследованием структура и то, что христианская традиция подразумевает обычно под бесовскими силами. Одно из самых очевидных бесовских действий – это побуждение к бесстыдным поступкам и постоянная склонность к вредительству
