Представление о памяти как целостном явлении вполне согласуется с последними открытиями в изучении человеческого мозга и поведения. Современные ученые склонны считать все человеческое тело своеобразным продолжением мозга, как если бы каждая отдельная клеточка организма являла собой мозг и психику в миниатюре. В организме человека все взаимосвязано и взаимодействует друг с другом. Подобно тому, как в системе кровообращения кровь течет в разных направлениях, так мозг передает управляющие импульсы всем тканям и органам тела, а от этих тканей и органов получает ответную информацию. Неповторимая индивидуальность человеческой личности как–то соотносится со всей этой сложной системой, но тем не менее неизмеримо выше нее.
В синодальном переводе Псалтиря мы читаем, что Бог сотворил человека лишь немного меньшим, чем ангелы: «Не много Ты умалил его пред ангелами…» (Псалом 8:6). Однако если более точно переводить эту фразу, она будет звучать как «Ты сотворил его чуть меньшим Бога». Воистину замечателен этот дар памяти, который дает нам возможность собрать все знание прошлого и с помощью своего воображения применить его для создания новых прекрасных образов будущего. Неудивительно, что псалмопевец доходит до настоящего ликования:
«Ты… славою и честию увенчал его…
поставил его владыкою над делами рук Твоих;
все положил под ноги его…
Господи, Боже наш!
Как величественно имя Твое по всей земле!»
(Псалом 8:6–7, 10).
В псалмах есть известные слова: «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу» (Псалом 8:3). Мы лишь недавно стали понимать, что эти слова истинны и в отношении памяти. Меня всегда поражало, с какой силой болезненные воспоминания детства сказываются на жизни взрослого человека. Несколько лет назад, когда я впервые начал заниматься терапией по методу «внутреннего исцеления», я был настроен очень скептически в отношении этих ранних воспоминаний. Медленно, но неуклонно мне пришлось избавляться от своего скептицизма и в нескольких случаях молиться даже о воспоминаниях, которые могли появиться лишь во внутриутробном периоде. Один юноша не мог избавиться от своего почти неуправляемого и постоянно возвращающегося депрессивного стремления к самоубийству, пока его мать не рассказала ему, что на восьмом месяце беременности она стала свидетельницей самоубийства их родственника. Он же все время говорил о странных и ужасающих сценах смерти, которых никогда не мог видеть. Потом мы молились Святому Духу об избавлении от вреда, причиненного ему этими переживаниями. Мы просили Господа исцелить корни семейного древа этого юноши, преобразить его из древа смерти в древо жизни. И это было началом его освобождения от страхов и депрессии.
Тому, кого в детстве взяли в приемную семью, необходимо с миром в душе принять этот факт своей жизни. Сделать это нелегко, даже если приемные родители — самые замечательные люди на свете. Однажды мне пришлось почти слово в слово повторить это одной из своих пациенток, Мейвис, когда она пришла ко мне на прием. Бог чудесным образом исцелял ее жизнь, однако оставались еще области, которые ее беспокоили. Мейвис любила своего приемного отца и хорошо относилась к нему. Родного отца она никогда не знала, он умер до ее рождения. Мейвис была прекрасной ученицей с острым и пытливым умом, но мои слова показались ей странными и неожиданными. Тем не менее она согласилась прочесть главу 12 из моей книги «Исцеление чувств», в которой рассказывалась история женщины по имени Бетти. Вот как Мейвис описывает те болезненные, но целительные переживания, которые ей пришлось при этом испытать:
«Я читала историю Бетти, как вдруг, совершенно неожиданно, у меня ручьем полились слезы. Ее папа ушел, когда ей было три с половиной года. Во время одной из терапевтических встреч с доктором Симанзом она с глубокой болью вскрикнула, обращаясь к отцу, как если бы снова стала ребенком: «Папочка, пожалуйста, не уходи!»
Я очень ярко представила себя на месте Бетти, прочитав эти слова. Ее возглас прозвучал живо и затронул во мне что–то очень глубокое, о чем я даже не подозревала. Это было как если бы я сама издала этот крик двадцать два года назад, еще в утробе матери. Дело в том, что мой отец умер от рака за три месяца до моего рождения.
