Германская коммунистическая революция закончилась одним грандиозным пшиком!
* * *
Товарищ Троцкий рвал и метал. Товарищ Троцкий бесновался и проклинал всех: германских коммунистов и рабочих, своих товарищей в Политбюро и командование Красной Армией, Господа Бога и дьявола из преисподней — ибо виноваты были все. Товарищ Троцкий жаждал найти виновных и показательно их выпороть — товарищу Троцкому крах германской революции казался крахом его собственной политической карьеры.
Так оно и было на самом деле.
Но поймет это товарищ Троцкий не сейчас. Сейчас он пока что мечет громы и молнии: «Почему германская революция не привела к победе? Причины тому целиком в тактике, а не в объективных условиях. Мы имеем тут поистине классический пример упущенной революционной ситуации. С момента Рурской оккупации, а тем более с момента, когда обозначился провал пассивного сопротивления, необходим был со стороны коммунистической партии твердый и решительный курс на завоевание власти. Только мужественный поворот тактики мог объединить германский пролетариат в борьбе за власть. КПГ проделала этот поворот неуверенно и поздно, фаталистически отнесясь к процессу развития революции. В то время как вся обстановка требовала со стороны партии решающего удара, партия не организовывала революцию, а дожидалась ее. «Революция не делается в срок», — отвечали и правые, и левые, смешивая революцию в целом с определенным ее этапом, то есть с восстанием для захвата власти. Даже буржуазные революции далеко не во всех своих этапах развивались по «естественным» законам либеральной кафедры: когда мелкобуржуазная, плебейская демократия низвергала либерализм, она это делала путем заговора и подготовки восстания, приуроченного заранее к известному сроку. Так поступили якобинцы — крайнее левое крыло французской революции. КПГ проиграла потому, что она не пошла по якобинскому пути: не низвергла либерализм, то есть находившуюся в Германии у власти социал-демократию, посредством «заговора и восстания». Конец цитаты.
Лев Давыдович объясняет причины неудачи «немецкого Октября» («великого поражения») и указывает на виновников. Товарищ Троцкий утверждает, что «в Германии политика партии толкнула шар в сторону поражения». Себя же он относит к той части высшего политического руководства, которая с «пораженческими настроениями» (И. Сталина, Г. Зиновьева) была не согласна. «Исключительная и беспримерная революционная ситуация сошла на нет, потому что политика не получила в необходимый момент необходимого продолжения другими, т. е. вооруженными средствами».
Товарищ Троцкий не видел ничего предосудительного в том, чтобы ради победы германской пролетарской революции начать вторую советско-польскую, советско-германскую, и какие еще получатся — новые войны. Товарищ Троцкий не считал таким уж грехом угробить в этой войне новорожденный Советский Союз — ибо государство это он видел лишь как запал Мировой Революции, как источник ресурсов для всемирного пролетарского восстания. Товарищу Троцкому было глубоко наплевать на судьбу Советской России.
Зато другим товарищам в Политбюро было на эту судьбу совсем не наплевать.
* * *
Товарищ Сталин провал любовно лелеемой большинством членов Политбюро германской коммунистической революции предвидел — и посему на крайние меры в период ее подготовки не пошел.
Да и какие, к чертям собачьим, крайние меры?
Ведь только-только жить начали! Только недавно закончилась денежная реформа — в конце ноября 1922 года была выпущена в обращение новая советская валюта — «червонец», приравненный к 7,74 г чистого золота, или к дореволюционной золотой десятирублевой монете. Страна только-только начала привыкать к нормальным деньгам — а не к миллионам, которые еще недавно были в обращении (один рубль «совзнаками», которые, в свою очередь, заменялись червонцами, стоил миллион рублей 1921 года). Только-только начала налаживаться нормальная торговля (хотя осенью 1923 года в стране разразился так называемый «кризис сбыта», когда был собран хороший урожай, но крестьяне не торопились сдавать хлеб по низким ценам, поскольку они не компенсировали затраты на производство. Крестьяне не могли купить необходимые промышленные товары, которыми были забиты все склады и магазины. Деревня стала задерживать сдачу хлеба по продналогу, кое-где по стране прокатились массовые крестьянские восстания). Ситуация все еще продолжает балансировать на грани срыва экономики в штопор.
