С интересом слушали Харитонушку и другие, ближние к нему пассажиры, однако делая вид, что их нисколько не занимает это словоречие.
Машина вдруг замедлила ход, поскрипела недолго на самой малой скорости — и стала в ямине.
Молодой шофер, стриженный «под ершика», подергал рычагом, потом выскочил из кабины и, отбежав на луговину, присел покурить.
Пассажиры — было их тут человек тридцать — разного ремесла и чина, сперва засмеялись такой выходке, увидав сизый дымок шоферской папироски, потом негодующе и оскорбленно загалдели.
— Авария, что ли? — недовольно спросила Варвара, обращаясь ко всем.
— Какая авария! Ишь, покурить захотел, — насмешливо ответил один из пассажиров, заглянув в окно.
Некоторые уже вылезли, чтобы узнать, в чем дело, — старик посидел немного, пождал и спрыгнул тоже.
— Слазий! — махнул рукой шофер. — Все слазий!.. дальше не повезу.
— Почему так? — подошел к нему Харитонушка. — Вези до конца, ежели взялся. Нешто так полагается?
— Горючего больше нет. Ни капли.
— Так нам же на работу надо! — кричали на него со всех сторон. — Безобразие! Головотяпы! Издеватели!
— Я тут ни при чем…
— А кто же?
— Ступайте в гараж и ищите заведующего… Мне он собственноручно налил такую порцию, что стыдно даже признаться.
— Врет! — кричали кругом. — Продал, наверно, или возил кого, для кармана своего стараясь… к стенке таких подлецов!
Варвара послушала возмущенные голоса и, подойдя к шоферу, спросила требовательно: почему он не предупредил еще в городе?
— А я говорил, что не хватит… сказал русским языком — горючего нет!
— Так зачем же ты в городе у остановки стоял?
— Там наше место. Где мне еще стоять?..
— А зачем людей сажал?
— Сами сели… Мое дело служебное — везти.
— Говорить с таким дураком только время понапрасну тратить, — кто-то сказал из толпы, и люди разрозненными кучками побрели, негодуя и ругаясь.
Казанцева осведомилась, как пареньку фамилия.
— Дымогаров, — нескоро ответил тот, заметно оробев.
Варвара что-то вдруг припомнила, уставилась на него пристально и на лбу заметно сгрудились морщины:
— А звать?
— Анатолий. А зачем тебе? Я не виноват. — Сидел он как-то боком, щурясь и мигая от солнца, худоплечий, с вытянутым лицом — последний потомок волжских судовладельцев.
— Может, и не виноват, а народ задерживать не полагается. — И на всякий случай, если солгал шофер, записала и номер автобуса.
В ее памяти на всю жизнь сохранилась эта давнишняя знакомая фамилия когда-то богатого рода, к которому принадлежал шофер. Ничего больше не сказала ему Варвара и пошла обычной дорогой, а рядом с ней шагал скорым шагом вздыхающий Харитонушка.
— Вез, вез — и вдруг: вылезай! Удивительно даже… Видно, с чужого коня среди грязи долой… да ведь и конь-то не чужой, а наш!.. Куда такое дело годится! Хватил науки чуток — и хвост кверху задрал. Глупый, что ли?
Харитонушка оглянулся назад, — не обманул ли подлец! — но машина стояла на прежнем месте, и все там же сидел этот худой и невзрачный парень, из-за которого не меньше, как на час, запоздают на работу.
— Вот и считай — «пятилетка в четыре года…» Иван Забава недаром говорит: «Хоть бы в семь-то с грехом пополам осилить. Народу, говорит, труба нетолченая, а толку мало…» Иван-то кто?.. а это наш стригун, парикмахер, у которого мы с Мартыном в землянке живем. Он часто в город уходит, вот и пустил нас на время, чтобы не пустовала землянка. А скоро в барак переселится, так мы и совсем одни останемся… Да-а, примчал нас к сроку, — чавкал старик, разводя руками. — Я вот к народу приглядываюсь, — продолжал рассуждать он, — до чего все перепуталось в нем, — беда! Не поймешь, где крепко, где гнило. Вот Мокроусов, к примеру: хозяйственный мужик, не оборотень, не подумав, слова не скажет, чугунный горб, бригадир, копейку зря не истратит, а намедни ночью проштрафился: в гавань работать пришел, а вместо того вырыл себе ямку и щебне и лежит: ночь, мол, никто не видит. Я ногой разбудил его и спрашиваю: «Знать, этак ударничают?» Ему вроде стыдно: — «Устал говорит, лег и заснул нечаянно». — А «ямку-то, мол, кто приготовил тебе?» — «Тут до меня лежал кто-то…» Значит, портится человек, перед тем как в новое дело врасти окончательно.
