Нагибин еще долго улыбался, смотря вслед быстро убегающему парню. Вместе с ним в бороды тихонько лыбились и два его собеседника.
– Ну так что? Пошли? – произнес маг уже серьезным тоном.
Улыбка мгновенно слетела с лица Шипулина. Он оперся на обух топора и начал обстоятельно докладывать:
– Прежде всего хочу сообщить радостную новость. Ваша шкатулка не пострадала и сейчас находится под надежной охраной. Там же и где мой отб… э-э-э, артефакт. Слуга, как вы прозорливо предвидели, подобрал ее во время боя и немедленно направился обходными туннелями к городским воротам.
Маг скрестил руки на груди и мысленно улыбнулся. Он действительно обрадовался, узнав, что архивариус не имеет никакого отношения к нападению и весьма похвально проявил себя в начавшейся заварухе. Обрадовался потому, что строил далекоидущие планы насчет обученного грамоте факелоносца.
– Это действительно хорошая весть. Но я так понимаю, есть и плохая?
– Увы, так оно и есть, – печально согласился воевода. – Дело в том, что по дороге слуга поднял на ноги всех, мимо кого пробегал. Естественно, тут же начался нездоровый ажиотаж, а местами, как нетрудно догадаться, и паника. Хорошо, что почтенный Майнхард смог взять ситуацию в свои руки и, прихватив по пути своих рудокопов, первым прибыл на место.
Маг благодарно посмотрел на Хозяина Замка и чуть склонил голову в поклоне:
– Не вижу ничего в этом плохого. Наоборот, все, что ты сейчас говоришь, неподдельно радует.
Майнхард досадливо хмыкнул и вмешался в разговор:
– Я действительно успел первый. Но следом за нами от городских ворот сюда прибежали толпившиеся вокруг грибных котлов гномы, по пути перебаламутили всех остальных и полностью закупорили проход. Мои воины еле сдерживают напор толпы, но, боюсь, надолго их не хватит.
– Проклятый мрак! – выругался Дитбарт и ткнул пальцем в ведущий к замку туннель. – А там что?
– Там ситуация гораздо лучше, из замка бежать дальше, и поэтому толпа не такая большая. Но гномы все прибывают, скоро мои заслоны сомнут… – Хозяин замолчал, явно ожидая, какое решение примет маг.
– Да, положение незавидное. Кстати, а для чего наши славные жители так упорно сюда стремятся?
– Как для чего? – поразился барон. – Для того, чтобы спасти вас и воеводу от неминуемой смерти.
Нагибин несколько раз провел ладонью по бороде и решительно взмахнул рукой:
– Вот народ у нас в королевстве неугомонный! Эльфы какие-нибудь, не к ночи будут помянуты, уже давно после всех сегодняшних невероятных событий спали без задних ног, а наши все никак не успокоятся! – маг говорил сердитым тоном, но чувствовалось, что его суровость напускная. – Ладно, пока еще есть возможность, нужно спасать гномов, а то передавят друг друга в туннелях от большого усердия и смиренной кротости.
Майнхард развел руками в сторону и с сожалением произнес:
– А как их спасать? Стоящие впереди уже и сами рады отойти назад, но задние продолжают напирать со страшной силой. А там еще и шум стоит такой, что его наверняка слышит и Последний.
– Разберемся. Значит так. Пока я народ из туннеля выгоню, вы сделайте следующее: обмотайте колонны веревками так, чтобы свободным остался только центральный проход. Между колоннами поставьте охрану. Когда гномы от ворот попрут, пусть она их пинками подгоняет и быстро направляет к выходу. Понятно?
Военачальники синхронно кивнули.
– Хорошо. Наших убитых отнесите в сторону и разместите возле них почетную стражу. Трупы врагов не трогайте. Пусть народ на них полюбуется. Это, кстати, очень полезно для развития правильных настроений в обществе. И вот еще что. Обыщите убитых, и все вещи, что у них найдете, сложите в кучу и поместите под надежную охрану.
В туннеле, ведущем к королевскому замку, действительно стоял страшный шум. Надсадно кричали перегородившие проход воины, гномы, стоящие напротив них, колотили в щиты кулаками и что-то несвязно орали, широко разевая рты и вздымая вверх нечесаные бороды. В общем, творился уже совершенно привычный для Павла Анисимовича бардак, обильно перемешанный с неприкрытыми признаками явного безобразия. Вся эта традиционная суета абсолютно не вызывала никакого раздражения у мага, и он относился к ней как к обыденной неизбежности, не заслуживающей никакого внимания.
