Турок внимал потоку моего красноречия почти невозмутимо, но все-таки тренированный взгляд мог уловить первые признаки офигения.
– Да, – продолжил я, – к сожалению, история взаимоотношений между нашими державами содержит не только светлые страницы. Там при желании можно найти, как вы нас… Скажем так, слегка того. Потом, наоборот, при матушке Екатерине мы вас, и неоднократно. А дальше отношения перешли на более высокий уровень – в следующий раунд вы сами не полезли, подписали за себя Англию с Францией. И нам вломили, не спорю. Но считаю необходимым переломить эту дурную тенденцию. Потому что сейчас наша очередь повоевать чужими руками, и обстановка тому ой как способствует! Вы же наверняка в курсе, что только что закончился визит сюда германского императора. Он полностью поддерживает нашу позицию в этом вопросе, вот на днях начнется Амстердамская конференция, сами увидите. Но, как убежденный пацифист, я хотел бы решить дело миром, и при этом почти бесплатно. Суть в том, что Россия предполагает ввести в мировую практику принцип нерушимости существующих границ. То есть в договоре о статусе Босфора будет прямо написано, что нерушимость границ Османской империи гарантируется Россией и Германией. Думаете, на… надуем? Вовсе нет, посмотрите, как охраняются границы Черногории.
– Увы, господин канцлер, финансовое положение Турции в настоящий момент не способствует столь резким изменениям внешнеполитического курса…
– А вы спрашивали? Спросите, прямо сразу после конференции, англичане точно против не будут.
В общем-то, это было что-то вроде правды. Англы очень нервно отнеслись к мечтам Вилли расквартировать в Танжере авиационную дивизию и предложили как-то взаимно ограничить воздушные силы сторон в этом районе. У меня уже было для них вполне приличное предложение, ценой которого как раз и являлось их невяканье против наших босфорских планов.
– А насчет положения, – продолжил я, – тут все не так трагично. Его можно сильно улучшить, войдя в зону взаимных безналичных расчетов. В частности, все компенсации наших расходов по укреплению обороны пролива мы готовы принимать баблом.
– Простите? – поднял брови турок.
– Неужели вы еще не в курсе? Так называется наша совместная с Германией и Японией безналичная денежная единица. Вот, покажите вашим экономистам… Вам на каком языке? Ах, лучше на русском? Возьмите.
Я протянул ему свежий экземпляр Машиного рекламного буклета «Бабло – ключ к успеху». Вкратце она мне объяснила, что при международной торговле эмитент всегда получает больше выгоды, чем неэмитент, в силу чего привлечение последних весьма приветствуется.
Предок Саддама взял бумагу и вернулся к животрепещущему:
– Господин канцлер, вы еще не ознакомили меня с вашим мнением относительно Стамбула.
– Я думал, это и так ясно, но раз уж зашла речь – пожалуйста. Красивый город, особенно сверху. На местности выделяется хорошо, застройка правильная, опять же большой, при всем желании не промахнешься…
Вообще-то Гоша, вроде как в шутку, уже намекал насчет чего-то там прибить к воротам и присобачить крест к какой-то всемирно известной церкви. Но я был резко против.
– Там два миллиона населения! – пояснил я свою мысль. – Из них как минимум полтора – профессиональные паразиты. И у большинства из них весьма неслабые запросы… Думаешь, отчего турки в такой финансовой заднице? А ты попробуй такую ораву прокормить, сразу на халве разоришься. Так что Стамбул если и брать, то только в виде угольев пополам со щебнем. И на фига нам такое счастье?
– Поэтому Россия готова помочь Турции в обороне этого прекрасного города от нападения сверху, – продолжил я беседу с посланником повелителя правоверных. – На сам же статус города и даже на малейшее участие в управлении им мы совершенно не претендуем. Наши конкретные предложения вот. – я развернул карту. – Все батареи береговой обороны усиляются современными орудиями и прочей техникой. Имеющиеся там пушки мы готовы выкупить по очень выгодной цене – то есть оплатим металл полностью, не требуя денег за руководство демонтажом и перевозкой. Гарнизоны продолжают службу, но при этом подчиняются общему распорядку и блюдут, как это положено в приличной армии, железную дисциплину.
