Сейчас, когда все в кажущемся не вовлечённому наблюдателю хаосе, метались по лагерю, Лилиана была занята, полностью поглощена магическим действом. Возможно, именно поэтому её старались обходить на почтительном расстоянии.
Каждый был занят делом, даже сержант нёс караул. По крайней мере, видно его не было.
Барт и Восл как всегда кашеварили. За ними с самой первой ночёвки закрепилась эта обязанность. Они не роптали, а у остальных не находилось нареканий по поводу качества приготовляемой пищи.
— Вайрим. — Лилиана поманила его пальцем.
— Да?
Он вбил колышек в землю для растяжки под палатки и отложив на время продолжение занятия подошел к Лилиане.
— Можно задать тебе вопрос относительно Ронина?
— Не факт, что я найдусь что ответить. — Чародейка нашла появившуюся на лице капрала улыбку обаятельной. — Во всяком случае, можешь попробовать.
— Сержант… он ведь жрец?
— С чего ты взяла?
— У него же рука была в огне, а артефакта я не заметила и плетения не чувствовала. Это как, как… настоящий огонь. Скажем в камине или костре, в нем ни капли магии, уж это наверняка.
— Да?! — Вайрим искренне удивился. — А я думал это и вправду артефакт…
— Значит, ты ничего не знаешь. — Расстроилась Лилиана. — Но почему? Вы же вместе служили в наёмной конторе Шорута! Ты должен был изучить его!
Она немного смутилась и закончила более мягко.
— Извини, Вайрим, я просто хочу больше узнать о человеке с которым мне приходится находиться рядом. Надеюсь, ты понимаешь…
— Ты даже не представляешь насколько! — Хохотнул капрал и вдруг заговорил совершенно иным голосом, голосом в котором было больше добродушия и искренности. — У каждого есть прошлое: плохое, хорошее, у меня и у тебя. Ты ведь уже все обо всех разузнала, а о себе говоришь только кратко, неохотно, лишь о последних годах учебы в школе и это вполне естественно. В некоторых вещах самому себе признаться трудно, а уж чтобы поведать другому и речи нет. В любом случае прошлое не изменить и не вернуть, так зачем бередить старые раны?
— Ты сейчас имеешь в виду себя? Иногда, поделив свои страхи с кем-то другим, они отступают, если и не исчезают, то хотя бы забываются.
Вайрим смотрел на девушку с полуулыбкой.
— Пускай мои переживания докучают только мне одному. Но спасибо за предложение, ты бы наверняка выслушала все и дала хороший совет.
— Этому я научилась у отца, жреца Асора. Много людей обращались к нему за помощью и многим нужно было лишь верное слово в ответ.
Девушка надеялась, Вайрим оценит ее откровенность и поймет намек, однако капрал с прежней улыбкой сказал:
— Придет время и он сам тебе все расскажет. Поверь, он хороший человек и мне лично большего не нужно знать.
Она неопределённо передёрнула плечами.
По всему выходило, что сержант всегда такой скрытный и вообще непонятный.
— Спасибо, Вайрим! — Чародейка и вправду была ему благодарна, поскольку тот в своём обычном немногословии уделил ей внимание.
Лилиана поставила сеть как только лагерь успели развернуть. В противном случае ей приходилось бы постоянно отвлекаться на проверку заклинания, ведь наличие перемещений в пределах его действия тут же сигнализирует об этом волшебнице.
Из котелка над костром потянуло вкусными ароматами, голод сразу же приобрёл настойчивый характер и постоянно о себе напоминал. Как и холод, впрочем.
Волшебница присела поближе к пылающему жаром огню и постепенно согрелась, несмотря на морозившую спину горную тень.
Лилиана закатала штанину и охнула. На левой ноге чуть выше щиколотки и почти до колена с внешней стороны тянулся синяк.
— Ну, сержант, я тебе припомню! — Её бормотание расслышал проходящий рядом Дирт.
— Это от падения в пещере?
У чародейки сложилось мнение, будто капрал интересуется для справки, а не из сочувствия.
После согласного кивка он продолжил:
— Считай это первым боевым ранением.
— Как же! Только никогда не думала, что врагом будет мой командир!
— Так… Знаешь, Лилиана, — Второй капрал продолжил задумчиво и отстранённо. — Он ведь… — Затем тряхнул головой, словно высвобождаясь от наваждения. — Ничего, забудь.
— Ага, — нетерпеливо ответила она, ее полностью поглотило обследование ушибов.
