Н. БОЛТЯНСКАЯ: Что можете сообщить по делу, извините за терминологию?
А. ПОДРАБИНЕК: Из протокола обыска видно, что его проводил старший следователь следственного управления ФСБ России, старший лейтенант юстиции с очень непонятной фамилией, в протоколе написано, в присутствии понятых. В постановлении на обыск было указано, что обыск проводится с целью изъятия книги Литвиненко "ЛПГ" (Лубянская Преступная Группировка), и "ФСБ взрывает Россию". Из машины изъято было только "ФСБ взрывает Россию". Почему они в таком месте искали первую книгу Литвиненко "ЛПГ", непонятно. Она продается в Москве, в нашем киоске на Пушкинской, она продавалась в Государственной Думе, на книжных развалах. Но у них было обозначено две книги, изъяли только одну. Судя по тому, что все коробки и мешки, куда все это скалывалось, были опечатаны печатью Управления собственной безопасности ФСБ, очевидно, в производстве этого управления находится это дело. Я так понимаю, что, поскольку протокол - это следственное действие, то, стало быть, заведено дело. Однако, ни по какому факту, ни кто обвиняемый - пока ничего не известно.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: "Задержание тиража - антигосударственная пропаганда". На эту тему вы можете прокомментировать?
А. ПОДРАБИНЕК: Это было сказано устно шоферу.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Он не подписывал никакие протоколы? То есть, ему сказали, спасибо большое, оставьте координаты?
А. ПОДРАБИНЕК: Нет. Понимаете, это фирма, которая занимается бизнесом.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы про какую фирму?
А. ПОДРАБИНЕК: Фирма из Пскова. Эта фирма была напугана, они не хотят разговаривать.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Там все понятно. Меня ваши действия в данной ситуации интересуют.
А. ПОДРАБИНЕК: Каждый день сталкиваешься с нечистой силой.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Меня интересуют ваши действия во всей этой ситуации.
А. ПОДРАБИНЕК: Понимаете, наши действия, если говорить о юридических, правовых, то они могли бы быть только одни. Мы могли бы предъявить этой фирме псковской иск, поскольку они не выполнили условия договора, мы им оплатили тираж, они не смогли привезти книги, а они должны были предъявить свой иск ФСБ, взять его вторым ответчиком, и тогда в гражданском суде разбираться, кто виноват, почему изъяты книги, на каком основании, и так далее.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: А вот смотрите, вам вопрос от Андрея из Москвы: "Не разделяете ли вы мой пессимизм в том, что, если бы книга дошла до читателя, то это не изменило бы доброжелательного отношения россиян, в частности, к президенту?"
А. ПОДРАБИНЕК: Вы знаете, я в данном случае не ставил своей целью изменить отношение россиян к президенту, я хотел, чтобы до российского читателя дошла эта книга, которая представляет иную точку зрения, отличную от той, которая распространена официально. Читатель вправе сам вынести свои суждения и решить, как ему относиться к Путину, как ему относиться к ФСБ и вообще к окружающей российской действительности.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вот уже пришли вопросы к вам, что, если тираж книги конфискован не полностью, то где ее можно добыть?
А. ПОДРАБИНЕК: Я говорил с издателями книги, и мы решили, что они напечатают еще один тираж, и мы его все равно привезем в Россию.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: А если его постигнет та же судьба?
А. ПОДРАБИНЕК: Тогда, я надеюсь, они напечатают третий.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Хорошо. Я обратила внимания на комментарии господина Гольдфарба, главы Фонда гражданских свобод. У вас есть что-то добавить к этому комментарию?
А. ПОДРАБИНЕК: Был не один комментарий. Я просто не знаю, о чем идет речь.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: "Арест книги про взрыв домов в контексте ареста Трепашкина и судебного фарса в виде так называемого процесса над Деккушевым и Крымшамхаловым еще раз подтверждает, что власть не остановится ни перед чем, чтобы уйти от ответственности за теракты, которые она сами и организовала".
А. ПОДРАБИНЕК: Вы знаете, вопрос о том, кто организовал теракты, каждый человек решает это по-разному. Для меня, например, совершенно очевидно, что ФСБ замешано в этом деле. Но, вообще говоря, это должна была устанавливать какая-то комиссия, следствие, может быть, суд, должна быть какая-то процедура. Так каждый просто остается при своем собственном мнении. Я точку зрения Гольдфарба в данном случае разделяю. Но мне кажется, что эта история существенна не этим, не приложением именно к этой книге или именно к этому случае. Существенно то, что за последние 15 лет это первый случай изъятия книги по идеологическим причинам.
