Французское правительство гневно отвергло свою причастность к этому акту, который премьер-министр Новой Зеландии Дэвид Лэндж назвал «актом государственного терроризма». Однако позже правительство Франции признало, что мины были установлены агентами французских спецслужб, и заплатило Новой Зеландии 7,6 миллиона фунтов стерлингов в качестве компенсации.
По предположениям, преступление совершили шестеро террористов, Четырем удалось скрыться, но двое — Ален Мафар и Доминик Прие — были арестованы и отданы под суд. Оба признались в убийстве и были приговорены к 10 годам тюремного заключения. Спустя два года по просьбе ООН и под угрозами экономических санкций правительство Новой Зеландии пошло на уступки и выдало Франции двух осужденных агентов. Их должны были переправить на французский остров Хао, чтобы они пробыли под стражей еще три года, но правительство Франции пошло на нарушение сделки и переправило агентов на родину.
Тем временем, по требованию новозеландского НЦБ, Интерпол прислал четыре красных извещения на агентов, которым удалось скрыться. Однако Франция неизменно отказывалась принять эти извещения и не допустила бы ареста людей и их экстрадиции в Новую Зеландию. И тут совершенно неожиданно в ноябре 1991 года пришло известие о том, что швейцарская полиция приняла одно из красных извещений и арестовала французского спецназовца-аквалангиста Джеральда Андре, упомянутого в одном из красных извещений, как участника нападения. Он был арестован при пересечении границы Швейцарии.
Спустя несколько дней еще один сюрприз: правительство Новой Зеландии во главе с новым премьер-министром объявило о том, что оно не потребует экстрадиции. Новый министр юстиции объяснил это решение «сочетанием политических и юридических причин». Джеральд Андре был выпущен из тюрьмы в Базеле, и находившийся в отставке Дэвид Лэндж заявил, что принятое решение выставило его соотечественников как «полнейших хлюпиков».
Швейцария имеет хорошую статистику по работе с красными извещениями. По красному извещению Генерального секретариата (выданному по требованию французского НЦБ) за два дня до Рождества 1991 года в Берне был арестован 25-летний иранец Зейял Сархади. Имелись сведения о его роли в убийстве в минувшем августе Шапура Бахтияра (последнего премьер-министра иранского шаха), жившего в изгнании в Париже с 1979 года. Иранские газеты угрожали, что швейцарские дипломаты в Тегеране могут встретить беспощадную ответную реакцию, если власти в Берне не выпустят Сархади, который якобы действовал по указаниям иранского правительства. «Безопасность и свобода передвижения швейцарской дипломатической миссии не может быть стабильной, если Сархади не будет освобожден», — писала одна газета. Швейцарцам «придется столкнуться с негативными последствиями», если они не освободят этого человека, угрожала другая. Ответом Швейцарии была экстрадиция Сархади во Францию 25 февраля 1991 года.
Для выдачи красного извещения требуется от четырех до шести недель, включая время, необходимое на рассылку его почтой по всему миру. Почтой? «Да, — подтверждает Джеймс Салливан, — мы всегда так делаем». Он с готовностью соглашается, что процесс занимает слишком много времени. «Оптимально разыскиваемый должен быть взят в течение первых 48 часов или, в любом случае, первых двух недель. Информация должна передаваться быстро, потому что разыскиваемые обычно находятся в бегах. Или вы настигаете их сразу, или погоня превращается в долгий-долгий процесс расследования».
Но он смотрит в будущее с надеждой. «С новой автоматической поисковой системой — АПС, которая будет у нас опробована в течение нескольких следующих лет, мы сможем автоматически связываться со всеми НЦБ. Они будут иметь те же терминалы, что и наша архивная система, и смогут получать информацию сами. В будущем — я бы сказал, в ближайшем будущем, если страны закупят необходимое оборудование — они подсоединятся к этой АПС и смогут передавать необходимую для красного извещения информацию и распространять ее по всему миру. Я думаю, процесс (если только мы не будем загружены работой настолько, что придется расширять штат) сократится по времени с шести недель до 24–48 часов в зависимости от того, сколько времени потребуется переводчикам на перевод извещения на четыре официальных языка».
