– Нет. Дырки ты и дальше под местной анестезией зашивай, в перевязочной.
– А если у него брюшина инфицируется и перитонит будет?
– Вот если будет, тогда да.
– Но в условиях перитонита мы ему никакой пластики грыжи не сделаем!
– А вы и так ее вряд ли сделаете. Я советовался с А. Он говорит, там дефект такой огромный, что его никак не закрыть. Он потому шефа и ждал.
– А если сетку (одним из методов укрепления передней брюшной стенки при грыжах является установка так называемых сетчатых имплантов, которые пришиваются к тканям и удерживают их при нагрузках)?
– Сетку надо к чему-то пришивать, а вы не сведете ему края мышц. Короче, пусть шеф твой решает. Я все сказал. Общий наркоз только по жизненным показаниям.
С одной стороны я понимал, что оперировать Х. крайне рискованно. С другой стороны, отпускать человека домой с таким свищом я не считал возможным.
ШЕФ МНОГО РАЗ ГОВОРИЛ НАМ, ЧТО ВОЗРАСТ – НЕ ПРОТИВОПОКАЗАНИЕ К ОПЕРАЦИИ, И ВСЕГДА ИСКАЛ ВОЗМОЖНОСТИ ПОЛНОЦЕННО ПОМОЧЬ БОЛЬНОМУ.
НА ЭТО И БЫЛА МОЯ ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА.
Шеф, ознакомившись с данными обследований и посмотрев больного, погрузился в раздумья. В нем тоже боролись нежелание навредить пациенту и при этом понимание необходимости операции. Мы вызвали для беседы сына пациента. Шеф долго объяснял ему суть существующей проблемы и в конце разговора сказал:
– Я вам ничего обещать не могу. Я считаю, что его надо оперировать. Но наркоз он, скорее всего, не перенесет. Я предлагаю оперировать под эпидуральной анестезией – сделаем ему укол в спину, но он при этом будет в сознании. Такой вид анестезии предпочтительнее для него. Что касается самой операции, нам понадобится специальная гелевая сетка, которую можно укладывать прямо на петли кишки. По-другому у нас точно не получится. Если вы откажетесь от операции – это ваше право, но другого пути избавиться от свища нет. Подумайте.
После недолгих раздумий пациент Х. вместе с сыном вернулись к шефу.
– Мы согласны на операцию. Мы в вас верим.
Мы пошли оперировать Х. вдвоем с шефом после того, как он уговорил анестезиологов на эпидуральную анестезию. Х., будучи в сознании всю операцию, беседовал с нами. После завершения первого этапа операции – иссечения лишней кожи и удаления остатков грыжевого мешка, стало очевидно, что дефект еще больше, чем мы предполагали. О том, чтобы свести мышцы вместе, не было и речи. Однако нам все-таки удалось вшить специальную гелевую сетку и зашить над ней кожу. Мы очень опасались нагноения раны, и шеф лично каждый день смотрел Х. на перевязках. Однако, вопреки нашим тревогам, послеоперационный период прошел гладко. На десятый день пациент был выписан домой, без грыжи, зато с результатами анализа на ПСА.
В тот день шеф заказал пирогов, и мы устроили маленький импровизированный банкет в отделении. Мы часто так делали, когда выписывались наши наиболее сложные пациенты. Когда все разошлись, шеф продолжал в задумчивости сидеть на диване. Я сказал ему:
– Вот видите, все обошлось. Не зря мы все это затеяли.
– Что верно, то верно. Но лучше было бы это делать не сейчас, а год назад, когда грыжа только появилась. Тогда она была маленькая и не вызвала бы таких серьезных проблем. А у нас как всегда! Он пошел в поликлинику, где ему сказали – ты старый, какие тебе операции. Вот и дождались свища. Ладно, все в прошлом. Главное, что дед выписался.
ПОЖИЛОЙ И СТАРЧЕСКИЙ ВОЗРАСТ ЗАЧАСТУЮ ВОСПРИНИМАЕТСЯ КАК ПРОТИВОПОКАЗАНИЕ К ОПЕРАЦИИ.
ОДНАКО, НА МОЙ ВЗГЛЯД, ЭТО НЕВЕРНЫЙ ПОДХОД.
ГОРАЗДО БОЛЬШЕЕ ЗНАЧЕНИЕ ИМЕЕТ ХАРАКТЕР ИМЕЮЩИХСЯ У ПАЦИЕНТА СОПУТСТВУЮЩИХ БОЛЕЗНЕЙ.
Важно понимать, что для пожилых пациентов наркоз несет в себе значительно больший риск, нежели сама операция, и с каждым годом этот риск возрастает. Конечно, всегда надо соотносить риск и пользу предполагаемого вмешательства, но, если необходимость операции существует, не стоит тянуть время.
* * *
Мало кто с возрастом становится здоровее. А своевременно выполненное вмешательство может избавить от множества проблем в будущем.
