Отступив назад, Диана подперла подбородок рукой, окинула меня испытующим взглядом.
— Итак, в первую очередь, — произнесла она, — мы должны покончить со всей этой карикатурной черной одеждой. В «Раю», возможно, она еще сходила вам с рук. Но здесь, в Аду, требования намного выше.
Она повернулась к вычурному старинному гардеробу, слегка нажала на шишечку, и двери распахнулись, открыв взорам огромный стенной шкаф, который явно не мог существовать в трехмерном пространстве.
— Думаю, смокинг подойдет, — пробормотала она, перебирая висящие в шкафу вещи. Оглянувшись через плечо, она попыталась угадать мой размер:
— Длина — сорок два?
Я не знал, что ответить. Последний раз я покупал себе одежду на распродаже в «К-марте».
Скорбно цокнув языком, Диана вынула из шкафа целую охапку смокингов.
— Что ж, придется экспериментировать, пока не уточним размер.
Подлетев ко мне, она швырнула одежду на кровать и потянула за рукав моей «косухи».
— Ну давайте же. Снимайте! Быстро-быстро! Я скинул с себя куртку, задумался, куда бы ее повесить, и просто кинул ее на пол.
— Рубашку — тоже.
Я расстегнул свою черную шелковую рубашку, подивился тому факту, что в виртуальной реальности у меня была волосатая грудь (и вообще более или менее пристойное тело), отшвырнул рубашку.
Глянув на мои ноги, Диана покачала головой:
— Боже, эти ботинки! Определенно — долой! Балансируя на одной ноге, я расшнуровал оба ботинка, сбросил их с ног. Мягкий ковер нестерпимо щекотал мои босые ноги — а-ах, кайф-то какой!
— И брюки, — распорядилась Диана, кивая. Я расстегнул свой ремень со стопудовой хромированной пряжкой, затем — соответствующую пуговицу, затем — соответствующую молнию. Стащил свои черные штаны. И только в этот момент до меня дошло, что я стою перед абсолютно незнакомой женщиной абсолютно голый, если не считать «Роллекса» и трусов со «смайликами».
Отступив на шаг, Диана вновь подперла подбородок рукой, окинула меня еще одним испытующим взглядом. Кивнула.
— А знаете, — произнесла она, оглянувшись через плечо на кровать с грудой смокингов и дорогих костюмов, — мне кажется, нам следует опустить прелиминарии и сразу перейти к оральному сексу.
И, не успел я и слова сказать, как она опустилась передо мной на колени, спустила мои трусы до щиколоток и широко раскрыла…
«БАМ-М!» Дверь в коридор буквально взорвалась.
— НЕ ТРОЖЬ ЕГО, СУКА! — завизжал женский голос. — ОН МОЙ!
Вскочив на ноги. Диана оскалила клыки, скрючила пальцы наподобие когтей и испустила звериное шипение. Что до меня, то я чуть не утратил контроль над своим сфинктером.
— Элиза? — выдохнул я. К счастью, слишком тихо, чтобы быть услышанным.
Новоприбывшая дамочка вошла в комнату, точно звезда кикбоксинга: шествуя уверенно, но осторожно, на цыпочках, с почти кошачьим изяществом. Диана, шипя, отодвинулась от меня. Новенькая принялась ходить вокруг Дианы кругами. По дороге ей попалось бесценное («Луи Четырнадцатый»!) кресло. Одним пинком она превратила его в щепки. Я стоял между ними, не в силах сдвинуться с места. Вспомнилось, как я однажды попытался разнять Истеркиску и соседскую кошку… Короче, я предвидел самое неблагоприятное развитие событий. На миг силуэт незнакомки четко обрисовался на фоне окна, и стало ясно, что у нее безупречная фигура.
Значит, Элиза исключается.
Дамы практически поменялись позициями вокруг меня. Новенькая застыла у стеклянных дверей. Диана стояла спиной к распахнутой двери. Она выгнула спину дугой. Полоснула по воздуху своими когтями. Зашипела, брызгая слюной…
И, развернувшись, выбежала в коридор. Дверь за ней захлопнулась.
НИ ФИГА СЕБЕ.
И тут я услышал за своей спиной нежное цоканье туфель на шпильке. Острые ногти впились в мое левое плечо, медленно проползли по моему хребту до низа спины. Тяжело дыша, я скрипнул зубами, изобразил на губах улыбку и обернулся.
— Здравствуй, миленький, — проворковала Амбер. — Извини, что раньше не подоспела. Торвольд немало потрудился, чтобы отыскать меня и сказать, что ты вышел в суперы.
Ее длинные пальцы принялись гладить и ласкать мою щеку, тихо скользнули в волосы на затылке. Затем она крепко обняла меня, яростно поцеловала в губы, засунула свой настырный язычок мне в рот — до самых миндалин.
