Едва закончилась реклама, гостиную сотрясли победные вопли тиранозавра, разорвавшего за ноги, как жареного цыпленка, кардинала де Ришелье. Густаву расхотелось досматривать ужасы, тем более что хэппи-энд был в любом случае гарантирован, и он спросил у люпуса, какие имеются эротические развлечения. Из предложенных забав умеренного характера он выбрал ночной стук в дверь к одинокому дровосеку прелестной 16-летней сироты, заблудившейся в лесу и попавшей под ливень. Всецело погрузившись в роль дровосека, Густав заботливо накормил, раздел сироту и овладел ею, что дало ему возможность на протяжении ближайших полутора часов получить серию мощнейших псевдооргазмов. Сирота особо не сопротивлялась, а под конец совершенно разгорячилась; к тому же, дровосек Эшер обладал невероятной сексуальной мощью.
По окончании амурных подвигов Густав, вернувшись в реальность, с грустью осознал резкий контраст между собою и холовизионным героем, заказал стакан козьего витаминизированного молока с ромом, и, прихватив книгу, поднялся в спальню. В мягком свете, исходившем от книги, он продолжал читать на 437-й странице:
«Оттесненные на Южный полюс формирования 10-й моторизованной генетической дивизии «Биовульф» вынуждены были перейти к круговой обороне. Ощущая нехватку личного состава, командир дивизии полковник Дж. Ф. X. Э. Рама Рао распорядился о срочной рекультивации наличествовавшего поблизости в избытке поголовья пингвинов. В течение двух дней непрерывной работы полевой лаборатории удалось произвести 4000 единиц бронированных огнедышащих королевских пингвинов, а также 500 единиц легких истребительных авиационных топориков. С получением сообщений о приближении к Земле Грэма десантных кораблей экологической бригады «Гринсливз», выдвинувшихся из Порт-Стэнли, полковник Дж. Ф. X. Э. Рама Рао отдал приказание 1-й бригаде боевых страусов занять позиции в районе лагеря Мирный, 2-й бригаде легких минометных шакалов — отойти к станции Хопкинса и быть готовой к маневру для охвата противника в районе предполагаемой высадки.
Соорудив на своей базе в Порт-Стэнли несколько десятков полевых биофабрик, экологи в считанные часы смогли отмобилизовать шесть морских пехотных батальонов смерти. Отличавшийся нечеловеческой жестокостью командующий экологов, доктор биологических наук, лауреат Нобелевской премии мира вице-адмирал З. Кронненберг, распорядился о непременном уничтожении в ходе предстоящих боевых действий всех людей, включая пленных, и отпуске на волю после воспитательной работы животных, не оказывающих сопротивления. Утро 15 ноября выдалось крайне неблагоприятным для морских операций с точки зрения погодных условий. Шторм достигал семи баллов, а частые в этом районе поздней осенью ураганные порывы ветра разметали парусный флот экологов. Семимачтовый флагманский корабль «Июньский цветок», не в силах противостоять ударам волн, был отнесен к мысу Горн, где налетел на скалы и затонул, унеся на дно весь штаб во главе с адмиралом 3. Кронненбергом. Остатки бригады были вынуждены рубить мачты на кораблях и покорно ждать своей участи. Из 35 кораблей и судов, вышедших из Порт-Стэнли, к вечеру 17 ноября на плаву оставалось лишь семь. Таким образом, десантная операция, которая должна была, по замыслу командования экологов, переломить ход боевых действий в Антарктике, оказалась проваленной. Инициатива на ближайшие три недели перешла к союзным генетическим войскам».
Густав предпочитал старинную историческую литературу всей остальной, хотя подозревал, что заказываемые тома не совсем соответствуют оригиналам. Та же «История» Хогарта периодически имела то 600, то 580, а иногда и 535 страниц. Густав определенно помнил, что вчерашний Хогарт, в отличие от нынешнего, симпатизировал экологам, на той же странице описывая триумфальную высадку десанта и бесславное поражение генетиков, для которых Антарктида стала братской могилой. Впрочем, удивляться не приходилось: люпусы всегда рассматривали книгосинтез как третьестепенное занятие, уделяя ему минимум ресурсов.
Густав особо не возмущался по этому поводу. Он вполне понимал случайный характер всякой информации, у истоков которой, как правило, находятся личности со скромными интеллектуальными и сомнительными нравственными достоинствами, например, тот же самый У. Хогарт, на обложке книги преподнесенный как «крупнейший специалист в области военной истории, общепризнанный эксперт по военным действиям корпуса боевых осьминогов на Атлантике». Зная немного нравы научного мира, Густав был уверен: Хогарт просто монополизировал тему, трудами невидимых ассистентов потихоньку соорудив себе маленький литературный мавзолей. Хотя кого, по большому счету, волновали теперь на Земле события, происходившие сто либо двести лет назад, или же количество трупов, наваленных каким-нибудь мелким полузабытым военачальником. Ведь известно: если ты чего-нибудь не знаешь, то этого с таким же успехом не происходило, а если ты что-либо узнал, то это — наверняка обман. Листая книгу, Густав подумал, что он, вероятно, — один из последних людей на этой планете, интересующихся историей.
