Сергей Прокопенко. Не так понимаем… это великолепно! Как же прикажете понимать?
Ершов. Сие надо понимать духовно.
Сергей Прокопенко. Вот разве что.
Входит метранпаж.
Скоро готов конец «Должников народа»?
Метранпаж. Верстаем.
Сергей Прокопенко. Как только кончите, немедленно пришлите корректуру.
Метранпаж. Хорошо. Сейчас тиснем.
Метранпаж уходит.
Ершов(курит). Я не понимаю, господа, чего мы комедию ломаем и притворяемся. Будто не видим, в чём дело.
Сергей Прокопенко. То есть?
Ершов. Полноте, пожалуйста.
Сергей Прокопенко. Говорите без загадок.
Ершов. Какие там загадки. Во-первых, Андрей Евгеньевич считает, что он один здесь настоящий талант и душа дела, а мы – так себе, с боку припёка. Он убеждён, что журнал без него провалится, и потому с нами не церемонится. Попробуйте, мол, фордыбачить – я уйду.
Сниткин. Ну, собственно говоря, это чушь! Андрей Евгеньевич всегда во всём по-товарищески…
Ершов. А по-моему, нечего нам его бояться: уйдёт – и пускай. Если он будет писать такие вещи, от которых деревянным маслом пахнет, – всё равно дело погубит. Отлично, по-моему, и без него можно обойтись.
Сергей Прокопенко. Будет вздор болтать! И вечно вы под Андрея Евгеньевича какие-то мины подводите. Не любите вы его. Уж не завидуете ли?
Ершов. Завидую? Чему?
Сергей Прокопенко. Успеху, разумеется.
Ершов(желчно). В моём возрасте он был не более известен, чем я.
Сергей Прокопенко. Однако, это всё пустяки… Вот со статьёй-то как быть?
Ершов. Так и скушаете. Уж коли самую большую оплеуху скушали, об этой и говорить не стоит.
Сергей Прокопенко. Какую оплеуху? Чего вы городите?
Ершов. Хы-хы-хы… Будто не знаете.
Сергей Прокопенко. Ну вас к чорту с вашей таинственностью – говорите прямо!
Входит метранпаж, подаёт корректуру и уходит. Сергей Прокопенко быстро берёт корректуру.
Вот я сейчас вам прочту. (Читает.) «Итак, русская интеллигенция должна соединиться с народом вовсе не для того, чтобы его чему-то научить, а прежде всего для того, чтобы у него научиться главному, без чего жизнь не имеет смысла, без чего и культура, и образование, и всё, чем мы привыкли гордиться, пустой самообман, – научиться у него умению веровать. В этом высшая правда жизни»[25]. Ну не ахинея ли? Мы объединились во имя просвещения народа. Мы дали торжественную клятву, не отступая, идти к заветной цели. Мы высоко подняли упавшее знамя честной русской интеллигенции. И вдруг человек, на которого мы возлагали столько надежд, считали своим вождём, достойным преемником великих вождей русского общества, – вдруг он провозглашает народное невежество, слепое народное суеверие, против которого мы прежде всего должны бороться, провозглашает какой-то «высшей правдой». Ну не ахинея ли это, я вас спрашиваю? (Бросает корректуру на стол.)
Сниткин. Да, собственно говоря, я не ожидал ничего подобного…
Ершов. А я ожидал.
Сергей Прокопенко. Врёте вы всё, ничего не ожидали.
Ершов. Нет, ожидал-с. Я уже давно заметил, что Андрей Евгеньевич в ханжество ударился.
Сергей Прокопенко. Что вы сегодня за вздор болтаете!
Ершов. Никакого нет вздора. Где грязные делишки, там всегда ханжество.
Сергей Прокопенко(встаёт против Ершова). Да вы что? Я, наконец, требую от вас объяснения!
Ершов. Хы-хы-хы… Щекотливый вопросец-с.
Сергей Прокопенко. Загадок я больше слушать не намерен.
Ершов. Хы-хы-хы… загадки. Это, кажется, для вас одного загадки, и то если не притворяетесь.
Сергей Прокопенко. Прошу говорить прямо.
Ершов(отчеканивает каждое слово). Извольте: известно ли вам, откуда Андрей Евгеньевич достал деньги, на которые мы издаём журнал?
Сергей Прокопенко. Прекрасно известно: Иван Трофимович достал у какого-то знакомого капиталиста.
Ершов. Хы-хы-хы… У знакомого капиталиста. Свои собственные, по приказанию Лидии Валерьяновны.
Сергей Прокопенко. Это ложь! Но если бы и так…
Ершов. Ну, не знаю, как вы… А я на альфонские деньги…
Сергей Прокопенко. Что, я ничего не понимаю… Какие деньги?
Ершов. Хы-хы-хы… Да разве вы до сих пор не знаете, что Лидия Валерьяновна любовница Андрея Евгеньевича?
Сергей Прокопенко(срываясь с места, ударяет кулаком по столу). Молчать, молчать, или я…
