Синклер кивнул.
— Крикните меня, когда закончите тут.
Медина тоже направился к двери.
— Мне надо сделать несколько звонков, Кейт. Я подожду вас снаружи.
— Хорошо. До скорого.
Оставшись одна, Кейт оглядела кабинет. С чего начать? Может быть, Резерфорд хранил сведения о своих контактах в ноутбуке? Она включила его, вошла в адресную книгу и с разочарованием обнаружила, что Резерфорд вообще ею не пользовался. Если только убийца не стер содержимое. Кейт проверила, не вносились ли какие-нибудь изменения за последнюю неделю.
Не вносились.
Закусив губу, она просмотрела сотни документов, ища какие-нибудь личные заметки — хоть что-нибудь, как-то связанное с манускриптом. Ничего.
Никаких бумаг вблизи от стола не осталось, заметила она, выключая компьютер. У ее ног покоилась стопка академических журналов. Опустившись на колени, она пролистала их, ища листок, который убийца мог проглядеть, — фамилию, телефонный номер, время встречи. Опять ничего.
Пожалуй, придется положиться на телефонные звонки, — пробормотала она, вставая. И решила, что имеет смысл проверить картотеку Резерфорда. В подавляющем большинстве люди оставляют пометки о своем расписании или встречах в более доступных местах, но, подумала она, привычки Резерфорда не были обычными. В двух верхних ящиках лежали фотокопии журнальных статей и другие материалы, связанные с его исследованиями. Ничего для нее интересного.
В третьем и четвертом ящиках она увидела, что каждая папка помечена фамилией. Проглядывая их, она поняла, что это фамилии студентов. В папках лежали опросники, планы консультаций и копии их эссе.
Когда она задвигала нижний ящик, ее как ударило — «Мавр»! Вероятно, простое совпадение, но… Кейт вынула папку и открыла ее. «Мавр» — прозвище, которое королева Елизавета дала Фрэнсису Уолсингему.
— О Господи! — потрясенно пробормотала она, увидев переводы первых нескольких документов «Анатомии» вместе с микрофильмами их оригиналов. Так, значит, Резерфорд сумел определить, что они взяты из архива Уолсингема! Но сразу ли он это установил — и солгал Медине, — или же несколько дней изучал копии и только тогда сделал свое открытие? Был ли он человеком, способным нанять профессионала, чтобы украсть что-то у своего прежнего студента? Тем, кто назвался Нефритовым Драконом, он явно быть не мог, поскольку Дракон нанял Билла Мазура украсть ее сумку через два дня после смерти Резерфорда. Может, Резерфорд стакнулся с Нефритовым Драконом организовать кражу в доме Медины и стал жертвой своего сообщника?
Услышав приближающиеся шага, Кейт вернула папку на место, задвинула ящик и обернулась. В дверях стояла миниатюрная бледная девушка с короткими черными кудряшками и большими покрасневшими глазами. Лицо у нее было растерянно-печальным.
— Вера?
Девушка кивнула.
— Инспектор Синклер сказал, что вы частный детектив? Что вы… ему помогаете?
— Да. Спасибо, Вера, что вы пришли. Я Кейт.
— Доктор Резерфорд как раз попросил меня стать его новой ассистенткой. Мы должны были обсудить это сегодня… во время моей консультации, — растерянно сказала Вера. — Я так радовалась. Я… Мне все еще не верится, что кто-то мог его убить.
— Найти его тут… конечно, это было ужасно. Я очень вам сочувствую.
— Вы знаете, из-за чего это произошло?
— Я думаю, тот, кто его убил, украл документы, над которыми он в тот вечер работал…
— Но он же просто писал еще одну историческую книгу, — с недоумением перебила Вера. — С какой стати… я хочу сказать, что мне она была бы по-настоящему интересной — и еще сотне-другой людей, — но он же начал ее всего месяц назад. И пока еще украсть было почти нечего… разве что общий план, а его ведь вряд ли можно продать. Вы, наверное, знаете, что люди часто находят историю скучной?
— Знаю, — сказала Кейт. — Но, Вера, я не думаю, что в тот вечер он работал над своей книгой. На прошлой неделе он занялся другой проблемой. Во время вашей последней консультации он ни о чем подобном не упоминал? Ни о чем необычном? Об открытии, которое он сделал? О чем-то, что его поразило?
— По-моему, нет. Дайте подумать… Я прочитала ему мое эссе, и некоторое время мы его обсуждали… Собственно говоря, почти два часа. А когда я уже уходила, он упомянул про ассистентство. Вот, по-моему, и все.
