Он нажал кнопочку на своих часах и уставился на цифры. Через шестьдесят секунд они начнут действовать.
Услышав в ухе двойной писк, Лесовик вышел на дорогу. Ревир сидел за рулем припаркованного фургона. Он отдал Ревиру свой рюкзак, а Ревир ему — ключи от машины.
Сгорбившись и по-стариковски шаркая, Лесовик направился к вилле, перебрасывая ключи из руки в руку.
— Извините меня, — сказал он по-арабски, стуча в дверь.
— Что случилось? — донесся приглушенный голос.
— Да моя машина. Заглохла тут на дороге. Не будете ли вы так добры, не одолжите мне телефон?
Дверь открылась.
— Надо полагать, это…
— Спи-усни, друг мой. — Выхватив из широкого рукава бесшумный транквилизирующий пистолет, Лесовик выстрелил.
Охранник так и не закончил фразу.
Коннор и Джейсон не сомневались, что их приближение не было замечено, но оставалась еще одна опасность. Если охранник в бинокль ночного видения осматривал берег точно в ту секунду, когда они поднялись из воды, ему потребуется примерно полторы секунды, чтобы отреагировать и схватить свой М4. На то, чтобы поднять карабин и прицелиться, уйдет около двух добавочных секунд. Это значило, что у Коннора и Джейсона имелось примерно три секунды, чтобы исчезнуть из-под его прицела. При удаче, однако, охранники будут отвлечены шумом у входной двери и не станут смотреть по сторонам.
Твердо поставив ноги на песок, ухватив пальцами молнии сумок на поясе, они начали выпрямляться. Когда их макушки коснулись поверхности, они мгновенно выпрямились и швырнули на пляж два предмета, напоминавшие гранаты. Назывались предметы «уход в черноту» и по своему действию являлись прямой противоположностью их более известному аналогу, светошумовой гранате или «глушителю». Светошумовые гранаты временно ослепляли всех, глядевших в их направлении, и разрывали барабанные перепонки у тех, кто оказывался поблизости. «Уход в черноту», однако — невидимые и бесшумные, как указывало их название, — дезориентировали свои жертвы иначе.
На пляже неслышные взрывы дали два результата: воздух тут же заполнился черным дымом, и наружу вывалился горячий углекислотный туман. Возникшее облако — около тридцати футов в высоту — сделало Коннора и Джейсона абсолютно невидимыми для находящихся на вилле. И сложные приборы ночного видения охранников оказались временно бесполезными. Дым нейтрализовал усилители света, а туман — слагавшийся из мелких частиц, температура которых была выше температуры человеческого тела, — нейтрализовал инфракрасные осветители.
Костюмы защищали их кожу, и Коннор с Джейсоном кинулись бежать вверх по берегу. Остановившись футах в пятнадцати от виллы, наведя бесшумные транквилизирующие пистолеты на балкон, они ждали, чтобы туман поостыл. А тогда выстрелили.
ГОРОД ВАТИКАН — 10 ЧАСОВ 16 МИНУТ ВЕЧЕРА
— Всякий раз, когда Гитлер приезжал в Рим для встречи с Муссолини, Папа приказывал закрыть эту залу на ремонт, — говорил экскурсовод. Поглядев на потолок, он продолжал: — Сначала Пий Одиннадцатый, затем Пий Двенадцатый. Гитлер с детства мечтал побывать здесь, но такой возможности ему не представилось.
Экскурсанты только что вошли в Сикстинскую капеллу, и тут к ним присоединился Лука де Толомеи. Он коротко извинился перед экскурсоводом, а затем заговорил с толстым кардиналом.
Кейт несколько секунд следила за ним, а потом вновь перевела взгляд на потолок. Она уже однажды побывала тут, но в обычное время, когда туристы теснятся локоть к локтю и каждые несколько секунд из громкоговорителя доносится инструктирующий голос — не совсем подходящая обстановка для восприятия творений, вызывающих благоговейный трепет, как мало какие другие в мире.
Запрокинув голову, она медленно созерцала один плафон за другим и тут почувствовала приближение де Толомеи. Почесав плечо, она включила свой звукозаписывающий прибор.
— Добрый вечер, Кейт.
— Лучше поостерегитесь, — сказала она, кивнув в сторону «Страшного Суда» на алтарной стене. — Святой Петр недоволен, что вы не сочли нужным посетить его сегодня.
Де Толомеи засмеялся.
— Собственно говоря, я давным-давно потерял веру.
— Почему? — Кейт понимала нетактичность своего вопроса, но не смогла удержаться.
