Инструментарий человечества - страница 56
Было в этом воздухе что-то необычное, щекотавшее сладкой чистотой ноздри, освежавшее душу. Один необъятный, прекрасный аромат заглушал все прочие. Что это могло быть?
Род принюхался и вслух ответил на свой вопрос:
– Соль!
К’мелл напомнила ему о своем присутствии:
– Тебе нравится, К’род?
– Да, да, это лучше, чем… – Он не мог подобрать слов. Посмотрел на нее. Нетерпеливая, красивая, дружеская улыбка К’мелл создавала впечатление, словно девушка-кошка разделяет каждый миллиграмм его удовольствия. – Но зачем вы тратите соль на воздух? Какой в этом прок?
– Соль?
– Да, в воздухе. Он такой насыщенный, такой влажный, такой соленый. Это чтобы очистить корабль неким неведомым мне способом?
– Корабль? Мы не на корабле, К’род. Это посадочная площадка Землепорта.
Род ахнул.
Не на корабле? На Старой Северной Австралии не было ни одной горы выше шести километров над СУП – средним уровнем поверхности, – и те горы были гладкими, истертыми, старыми; за миллиарды лет ветра сложили из них уютное одеяло, укутывавшее весь его мир.
Он огляделся.
Платформа была около двухсот метров в длину и ста метров в ширину.
Десять Родов Макбанов беседовали с какими-то людьми в форме. На дальней стороне вздымался шпиль, высотой не меньше полукилометра. Род посмотрел вниз.
Там была она. Старая-Престарая Земля.
Водяное сокровище простиралось прямо перед его глазами – миллионы тонн воды, достаточно, чтобы напоить галактику овец, вымыть бесконечность людей. Справа, далеко на горизонте, в воде виднелось несколько островов.
– Геспериды, – сказала К’мелл, проследив за его взглядом. – Они поднялись из моря, когда даймони построили для нас это. Я имела в виду, для людей. Мне не следует говорить «нас».
Род не заметил ее оговорки. Он смотрел на море. В нем двигались маленькие пятнышки, очень медленно.
Он показал на одно из них пальцем и спросил К’мелл:
– Это влагодома?
– Как ты их назвал?
– Дома, в которых влажно. Которые располагаются на воде. Это они?
– Это корабли, – ответила она, не желая портить удовольствие прямым возражением. – Да, это корабли.
– Корабли? – воскликнул он. – Им ни за что не отправиться в космос! Почему же их так называют?
Очень мягко К’мелл объяснила:
– Люди начали строить корабли для воды раньше, чем для космоса. Я думаю, старый общий язык позаимствовал слово для космических судов у тех вещей, на которые ты смотришь.
– Я хочу увидеть город, – сказал Род. – Покажи мне город.
– Отсюда это не очень интересное зрелище. Мы слишком высоко. С вершины Землепорта все выглядит скучным. Но я все равно тебе покажу. Подойди сюда, дорогой.
Когда они отошли от края, Род понял, что маленькая обезьянка осталась рядом с ними.
– Что ты здесь делаешь? – приветливо спросил он.
Нелепое обезьянье личико сморщилось в понимающей улыбке. Лицо не изменилось, но его выражение стало другим – более уверенным, четким, целеустремленным. Теперь в голосе обезьяны даже сквозили шутливость и сердечность:
– Мы, животные, ждем, пока войдут люди.
Мы, животные? – подумал Род. Вспомнил свою мохнатую голову, заостренные уши, кошачьи усы. Неудивительно, что ему было хорошо рядом с этой девушкой, а ей – рядом с ним.
Десять Родов Макбанов спускались по пандусу, и пол, казалось, медленно поглощал их, начиная с ног. Они шли цепочкой, и голова первого будто лежала сама по себе на платформе, в то время как последний успел лишиться только ступней. Это действительно выглядело странно.
Род посмотрел на К’мелл и О’гентура и прямо спросил:
– Когда у людей есть такой огромный, влажный, чудесный мир, полный жизни, зачем им меня убивать?
