Потом Б’диккат усадил обоих людей у стены.
– Я тут думал, – сказал он. – Для суперкондамина нет антидота. Кому он может понадобиться? Но я могу сделать вам уколы препаратов с моего спасательного катера. Предполагается, что они возвращают человека к жизни, вне зависимости от того, что с ним случилось в открытом космосе.
Над крышей хижины что-то взвыло. Б’диккат выбил окно кулаком, высунул наружу голову и посмотрел вверх.
– Летят! – крикнул он.
Раздался удар приземлившегося судна. Зажужжали, открываясь, двери. Мерсер рассеянно удивился, как люди отважились сесть на Шайол. Они вошли, и он увидел, что это не люди, а таможенные роботы, которые перемещались на скоростях, недоступных человеку. Один носил инспекторские знаки различия.
– Где захватчики?
– Здесь нет… – начал Б’диккат.
Госпожа Да с императорской осанкой, невзирая на полное отсутствие одежды, произнесла ясным голосом:
– Я бывшая императрица, госпожа Да. Вы меня знаете?
– Нет, мадам, – ответил робот-инспектор со смущенным, насколько это возможно для робота, видом. Наркотик заставил Мерсера подумать, что было бы неплохо иметь в компании роботов здесь, на Шайол.
– Я объявляю чрезвычайную ситуацию, если использовать древнее выражение. Вы понимаете? Соедините меня с Инструментарием.
– Мы не можем… – начал было инспектор.
– Вы можете отправить запрос, – сказала госпожа Да.
Инспектор повиновался.
Госпожа Да повернулась к Б’диккату.
– Теперь сделай нам с Мерсером те уколы. А потом выведи нас наружу, чтобы дромозои могли залечить шрамы. Приведешь нас обратно, как только будет установлена связь. Заверни нас в ткань, если у тебя нет одежды. Мерсер справится с болью.
– Да, – ответил Б’диккат, отводя взгляд от четырех обмякших детей с запавшими глазами.
Инъекция обожгла сильнее огня. Должно быть, она была способна справиться с супекондамином, поскольку Б’диккат вывел их в разбитое окно, чтобы не тратить времени на двери. Почувствовав, что они нуждаются в восстановлении, дромозои вспышками кинулись к ним. На этот раз у суперкондамина появился новый противник.
Мерсер не кричал, но лег, привалившись к стене, и рыдал десять тысяч лет – или несколько часов объективного времени.
Таможенные роботы делали снимки. Дромозои вспыхивали и на них, иногда целыми роями, но ничего не происходило.
Мерсер услышал, как ожило переговорное устройство в хижине, громко призывая Б’дикката:
– Хирургический спутник вызывает Шайол. Б’диккат, ответь!
Очевидно, он не отвечал.
Из другого переговорного устройства, которое принесли с собой таможенники, доносились тихие крики. Мерсер не сомневался, что работает зрительная машина, и люди в других мирах впервые видят Шайол.
Б’диккат вышел из двери, неся вырванные из спасательного катера навигационные карты. Он укрыл ими Мерсера и госпожу Да.
Мерсер заметил, что госпожа Да немного подправила плащ из карт – и внезапно стала казаться очень важной персоной.
Они вернулись в хижину через дверь.
Б’диккат прошептал с явным благоговением:
– С Инструментарием удалось связаться, и лорд Инструментария готов поговорить с вами.
От Мерсера ничего не требовалось, поэтому он уселся в углу и стал смотреть. Госпожа Да с исцеленной кожей стояла, бледная и напряженная, в середине комнаты.
Комнату затянуло неосязаемым дымом без запаха. Дым сгустился. Переговорное устройство работало в полном режиме.
Появилась человеческая фигура.
Женщина в форме весьма консервативного покроя обратилась к госпоже Да:
– Это Шайол. Вы госпожа Да. Вы меня вызвали.
Госпожа Да показала на детей на полу.
– Такого быть не должно. – сказала она. – Это место наказания, по договоренности между Инструментарием и Империей. Про детей не было ни слова.
Женщина посмотрела на детей.
– Это совершили безумцы! – воскликнула она и кинула обвиняющий взгляд на госпожу Да. – Вы из Империи?
– Я была императрицей, мадам, – ответила госпожа Да.
– И вы это допустили?
– Допустила? – воскликнула госпожа Да. – Я не имею к этому никакого отношения. – Ее глаза расширились. – Я сама здесь узница. Вы не понимаете?
– Не понимаю, – рявкнуло изображение женщины.
– Я экземпляр, – сказала госпожа Да. – Взгляните на то стадо. Несколько часов назад я была его членом.
