Вомакт взял свой церемониальный посох. Кубическое навершие озарило комнату красной вспышкой, ряды перестроились, и все сканеры сделали жест, означавший: Явился и жду указаний!
Вомакт принял позу, означавшую: Я старший и беру командование на себя.
Говорящие пальцы поднялись в ответном жесте: Мы подчиняемся и отдаем себя в ваше распоряжение.
Вомакт поднял правую руку, согнул запястье, словно оно было сломано, в странном испытующем жесте, означавшем: Присутствуют ли здесь люди? Не усыпленные хаберманы? Все ли чисто для сканеров?
Единственный из присутствующих, кренчнутый Мартел услышал странное шуршание ног, когда все повернулись вокруг своей оси, не сходя с места, пристально оглядывая друг друга и озаряя поясными фонарями темные углы огромного зала. Когда сканеры вновь встали лицом к Вомакту, тот сделал новый жест: Все чисто. Следите за моими словами.
Мартел заметил, что расслабился он один. Другие не понимали смысла расслабления, ведь их сознание было заблокировано в черепной коробке, соединенное лишь с глазами, а все остальные части тела контактировали с разумом исключительно посредством управляющих нечувствительных нервов и панели инструментов на груди. Мартел осознал, что, будучи под кабелем, ожидал услышать голос Вомакта: старший сканер говорил уже некоторое время. Ни звука не сорвалось с его губ. (Вомакт никогда не прибегал к звуку.)
– …и когда первые люди, отправившиеся Наверх-и-Наружу, достигли Луны, что они там обнаружили?
– Ничего, – ответил безмолвный хор губ.
– И потому они отправились дальше, к Марсу и Венере. Год за годом корабли продолжали улетать, но ни один не вернулся назад до Первого космического года. Тогда вернулся корабль с Первым эффектом. Сканеры, я спрашиваю вас, что такое Первый эффект?
– Никто не знает. Никто не знает.
– И никогда не узнает. Слишком много переменных. Как распознать Первый эффект?
– По Великой космической боли, – ответил хор.
– А каковы дальнейшие симптомы?
– Жажда, жажда смерти.
Снова Вомакт:
– И кто остановил жажду смерти?
– Генри Хаберман победил Первый эффект в Третьем космическом году.
– И, сканеры, что же он сделал?
– Он сделал хаберманов.
– Как делают хаберманов, сканеры?
– Их делают разрезами. Мозг отсекают от сердца и легких. От ушей и носа. От рта и желудка. От желаний и боли. Мозг отсекают от мира. Остаются только глаза. Только контроль над живой плотью.
– И каким образом, сканеры, осуществляется контроль над плотью?
– Посредством блоков, помещенных в плоть, панелей управления, помещенных в грудь, знаков, созданных, чтобы управлять живым телом, знаков, по которым живет тело.
– Как живет хаберман?
– Хаберман живет под контролем блоков.
– Откуда берутся хаберманы?
В ответ Мартел услышал оглушительный рев хриплых голосов, разнесшийся по залу: сканеры – сами хаберманы – озвучили свои слова.
– Хаберманы – отбросы человечества. Хаберманы – слабые, жестокие, наивные и неприспособленные. Хаберманы – приговоренные к худшей участи, нежели смерть. Хаберманы живут лишь в своем сознании. Они погибают ради Космоса – и живут ради него. Они водят корабли между Землями. Они живут в Великой боли, пока обычные люди спят ледяным, ледяным сном полета.
– Братья и сканеры, ответьте мне: хаберманы мы или нет?
– Мы хаберманы по плоти. Мы рассечены, мозг и плоть. Мы готовы выйти Наверх-и-Наружу. Каждый из нас прошел через Устройство Хабермана.
– Значит, мы хаберманы? – Вомакт задал ритуальный вопрос, сверкая глазами.
Вновь ответ сопроводил рев голосов, который слышал только Мартел:
– Мы хаберманы, но не только, не только. Мы избранные, ставшие хаберманами по собственной воле. Мы агенты Инструментария человечества.
– Что должны говорить нам Иные?
– Они должны говорить: «Вы храбрейшие из храбрых, опытнейшие из опытных. Все человечество должно почитать сканера, который объединяет человеческие Земли. Сканеры – защитники хаберманов. Судьи в Наверху-и-Снаружи. Они заставляют людей жить там, где люди отчаянно нуждаются в смерти. Они достойнейшие из людей, и даже главы Инструментария с радостью отдают им честь!»
Вомакт выпрямился.
– Каков тайный долг сканера?
