Полковник Забродов от неожиданности замер.
— Как вы говорите зовут, вернее, звали покойницу? — переспросил Забродов.
Старуха испуганно посмотрела на взволнованного высокого и крепкого мужика.
— Шурка, — растерянно ответила дворничиха. — По крайней мере, в подъезде, кто ее знал, так и звали: Шурка — беленькая шкурка…
— Беленькая шкурка? — переспросил Илларион Константинович дворничиху.
Пожилая женщина утвердительно кивнула и подтвердила:
— Беленькая шкур-ка — Шур-ка!
Илларион Забродов облегченно вздохнул и тут же, машинально достав из кармана плащевой куртки пачку сигарет, снова закурил.
— Значит, у нее светлые волосы, — то ли спросил, то ли констатировал Забродов.
— Да, — сказала дворничиха, но тут же поправилась: — То есть нет, черные!
— Так белые или черные? — поставил вопрос ребром полковник Забродов.
Смуглолицая старуха нервно засуетилась, задергала плечами, потом задумчиво причмокнула сухими губами и наконец-то виноватым тоном ответила:
— Были одни, а стали другие.
Инструктор спецназа прекрасно знал ситуации, которые происходили на войне, когда темноволосые юнцы выходили из кровавой мясорубки совсем седыми, но чтобы блондинка вдруг стала брюнеткой! Хотя…
— Понятно, — произнес полковник, — а вы тут подозрительных людей не видели?
Старуха неуверенно пожала плечами.
— А кто их знает, подозрительные они или порядочные, — воскликнула она. — Были какие-то двое незнакомых мужиков, но, честно говоря, я их не запомнила.
Инструктор тряхнул седой головой.
— Понятно… — сказал он и не стал больше задавать вопросы своей собеседнице, а только спросил напоследок: — Какая у Шурки квартира?
— Пятнадцатая, голубок, — ответила дворничиха, — на четвертом этаже.
Забродов кивнул головой и, ничего не сказав, решительным шагом направился к подъезду, быстро поднялся на четвертый этаж и хотел было войти в квартиру, но на его пути вырос сержант Мальцев.
— В чем дело, гражданин? — сдержанно произнес молодой милиционер и загородил дорогу Забродову.
Илларион Константинович Забродов понял, что так просто в квартиру ему не войти, и посему решил пойти на небольшую хитрость, граничащую с наглостью.
— Сынок, я тебе не гражданин, — сурово произнес Забродов, — а полковник Главного разведывательного управления. Ты понял?!
Сержант Мальцев стушевался.
— Понял, товарищ полковник, — слегка заикаясь, ответил он.
— Майор Баранов здесь? — спросил для пущей убедительности инструктор, прекрасно понимая, что без участкового тут не обойдется.
— Так точно! — отчеканил Мальцев.
— Хорошо, — сухо произнес Забродов, — никого не пропускать!
Сержант на всякий случай вытянулся, прекрасно понимая, что начальники могут ссориться, а все шишки падут на голову простых подчиненных.
— Так точно! — снова ответил Мальцев и посторонился, чтобы дать пройти странному и загадочному полковнику из серьезного заведения.
Забродов чинно вошел в квартиру и тут же стал внимательно и пристально изучать обстановку. Но не успел он ступить на пол, как его туфли моментально оказались в воде.
— Твою мать! — тихо выругался Забродов и аккуратно стал передвигать ноги.
Пройдя несколько метров, инструктор поравнялся с ванной комнатой и, заглянув туда, ужаснулся: в ванной комнате было полно воды розового цвета.
— Да… — прошептал Забродов, — кровушки тут, видно, вытекло немало…
Войдя в зал, полковник Забродов увидел того, ради чего пришел сюда.
Посреди комнаты лежала покойница, а рядом суетились медэксперт и фотограф. Чуть поодаль за столом сидел майор Баранов и что-то строчил на бумаге. Девушку уже вытащили из ванны и положили на пол, предварительно подстелив под тело простыню. Илларион Константинович увидел черноволосую девушку с короткой стрижкой. Но смена прически не могла ввести в заблуждение опытного следопыта. Без всяких сомнений, перед ним была Колотко Александра Ивановна.
— Бедняга… — тихо прошептал Забродов и сразу обратил внимание на страшные порезы на левой руке Александры Колотко.
Эти раны дали повод опытному разведчику задуматься и засомневаться в самоубийстве натурщицы. Однако его размышления вдруг прервал неприятный и визгливый крик участкового инспектора.
