Кещян отпустил охрану и пересел за руль своего внедорожника. Он любил водить машину, правда, чаще ездил с водителем. Все-таки с каждым годом в Москве становилось все больше и больше машин, и днем на дорогах творилась такая круговерть, что вождение становилось довольно проблематичным и стрессовым занятием, а стрессов у Анзора хватало и без этого.
Сегодня, правда, он чувствовал себя отдохнувшим и находился в хорошем расположении духа. Как-никак основные проблемы решены, и главный враг теперь не его соперник, а подчиненный. Когда Забродов исчез, сбросив со спины хвост, Кещян забеспокоился, как бы он чего-нибудь не натворил, и на всякий случай, опасаясь за свою жизнь, усилил охрану, увеличив ее до трех машин. Но ничего не происходило, вдобавок позвонил Орбели и сказал, что виделся с Забродовым, поэтому Кещян успокоился.
Когда машин на дорогах было мало, Кещян любил полихачить и вдавить педаль в пол. Сегодня как раз выдался такой случай, и Кещян рванул с перекрестка. Но не успел он и пересечь улицу, как к краю дороги подскочил ГИБДДшник и махнул полосатым жезлом.
— Вот сволочь! — вслух выругался Кещян и хлопнул тыльной стороной ладони по рулю. — Гадина!
Все же он остановился, понимая, что лишнее внимание ни к чему, и его деятельность должна оставаться нераскрытой. Ради последнего приходится терпеть и такие ситуации, когда тебя, уважаемого человека, отчитывают какие-то недоразвитые идиоты в униформе.
Лицо мента показалось Кещяну до боли знакомым, но он не успел сообразить, как тот приказал:
— Откройте багажник.
— Я что-то нарушил? — осведомился Кещян и осклабился в свои тридцать два металлокерамических зуба.
— Вы не открыли багажник, как я попросил.
— Хорошо. Сейчас.
«Жди, сволочь, открою я тебе!» — злобно подумал Анзор и дал по газам.
Однако Анзор не учел, что мент попался находчивый и все это время был настороже. Он мигом уцепился за руль и достаточно недружелюбно ударил Анзора локтем в нос. Кещян, не ожидавший такого резкого и умело проведенного приема, закричал от боли и рефлексивно нажал на две педали одновременно.
Мент еще дважды ударил Кещяна в лицо.
— Ну хватит, хватит! Достаточно ты его!
К машине подошел еще один человек, взглянув на которого, Кещян инстинктивно потянулся к бардачку.
— Не дергайся, — посоветовал Забродов. — Или мне придется сломать тебе две руки, чтобы ты не совал их куда не надо… Спасибо, ты свободен. Тут я уже сам управлюсь, — сказал Илларион менту.
Тот козырнул и скрылся в темноте.
— Чертова сволочь! — Кещян еле пошевелил разбитыми губами.
Кровь заливала ему лицо и стекала по костюму.
— Всего лишь разбитый нос, — резюмировал Забродов. — Могло быть и хуже. Он тебя пожалел, а мог бы на полном ходу вытащить из машины.
— Мудак ты, — прошипел Кещян, сплевывая кровь. — Сука! Тебе не поздоровится!
Забродов, ничего не ответив, неожиданно ударил ребром ладони Кещяна по кадыку. Анзор потерял сознание…
Когда Кещян пришел в себя, он услышал два голоса. Жутко болела башка, и застрял ком в горле, но Кещян не подал и виду, что очнулся. Вначале ему показалось, что он находится в каком-то погребе, но, сориентировавшись через несколько секунд, он понял, что лежит в своей машине, неудобно скрючившись, так что затекла правая рука.
— Хотите рассказать, почему мне пришлось вызвать такси? — раздался недовольный голос Короткова.
Его собеседник присвистнул. Кещян стиснул зубы, догадавшись, что тот залез в багажник. Анзор осторожно пошевелился, намереваясь открыть бардачок и достать оттуда пистолет.
— Да тут полный набор!.. Пришлось его задержать.
Пистолета в бардачке не оказалось. Его предусмотрительно изъяли.
— Кажется, наш пациент очнулся, — весело сказал Илларион, заглядывая в салон автомобиля.
— Чего тебе надо? — еле пошевелил разбитыми губами Кещян.
— Того же, что и тебе, — Забродов удобно расположился на сиденье рядом с Кещяном, держа на коленях картонный ящик размером с коробку из-под принтера с какими-то объемными папками.
— Очень интересные материальчики. Хвалю. Так… Что у нас здесь?
