Коротков тяжело вздохнул, словно одномоментно обрушилась вся его политическая карьера.
— Исследование нужно Орбели для изменения границ округов. Он сможет манипулировать голосами, чтобы добиться моего или чьего-либо избрания.
— Я видел карту в офисе у Кещяна. Кажется, мне становится понятно, что обозначают выделенные маркером квадраты. Покажите мне объекты Орбели.
Забродов извлек из рюкзака карту и подал ее Короткову. Тот, насупившись, долго и сосредоточенно ее изучал.
— Орбели тут сильно замешан. Вот многоквартирный жилой комплекс, который будет возводиться в следующем месяце, вот медицинский центр, офисная зона для малого бизнеса… Имея на меня влияние и используя мои рычаги воздействия на московское правительство, он сможет расширить сферу своей деятельности и получить контроль над самыми лакомыми кусочками.
— Какую роль играет Кещян и армянские деньги?
— Мыслите масштабно. Деньги идут в Россию через армянскую мафию. Введение антитеррористических законов сильно затрудняет международную отмывку денег. Что им делать с этими деньгами в Армении? Все их доходы здесь.
— То есть армянская мафия скупает Москву?
Коротков кивнул, сложил пополам карту и вернул ее Иллариону.
— Четыре или пять районов. Лучшие земельные участки, заброшенные здания, бесхозные помещения. Они построят здесь всю инфраструктуру.
— Хм… Легальный бизнес — это лучшее прикрытие для организованной преступности. Мафия может содержать публичные дома в дешевых жилых помещениях. Через медицинский центр тоже можно хорошо нажиться. Я прослежу за Кещяном.
— Это положит начало войне, а мы даже не знаем, какая армия у Орбели. Наберись терпения. На раскрытие этого дела уйдет три года.
— Боитесь запороть свою политическую карьеру? — усмехнулся Забродов, выходя из машины.
— Ну вас к черту, — зло прошипел Коротков.
«Теперь можно заглянуть к Орбели. Он должен думать, что я по-прежнему на него вкалываю», — решил Забродов.
Поговорив с Коротковым, Илларион убедился, что этот несчастный политик боится каждого шороха, каждого дуновения ветерка, всего, что только может повредить его политической карьере.
Забродов нырнул в метро. Только сейчас он почувствовал, как жутко устал от всей этой нервотрепки. Казалось бы, дело проще простого, но тут заварилась порядочная каша.
Дозвониться до Орбели не составило никакого труда. Как показалось Забродову, Орбели ждал его звонка.
— Где ты пропадал? Мы искали тебя по всей Москве. Я беспокоился, что с тобой могло что-то случиться.
«Как же! — ухмыльнулся Илларион. — Действительно, беспокоился, только не за меня, а за себя, как бы не попасть впросак».
— Я вынужден был отлучиться.
— Мы должны поговорить.
«Отлично, он сам упрощает ход дела, — подумал Забродов. — Неужели они не понимают, что я не марионетка, которую можно дергать за ниточки. Или я для них бычок на убой, от которого они хотят потом избавиться?»
Встретиться договорились в ресторане «Ширак». Орбели не мог выбрать другое место по определению, потому что нигде так не гарантировали его личную безопасность, как в «Шираке».
Илларион испытал на себе давно позабытые «прелести» езды на общественном транспорте. Конечно, он мог бы вернуться за машиной, но тогда пришлось бы петлять по Москве, чтобы сбросить хвосты. Забродова такая перспектива не прельщала. В метро грязно и душно и, вдобавок ко всему, воняло. Можно было подумать, что в метро ежедневно ночевали тысячи бомжей, от которых потом оставался такой тошнотворный запах.
Илларион дождался, когда придет его очередь, и затиснулся в вагон, которой больше смахивал на консерву, так стиснули друг друга люди. К счастью, ему не пришлось долго ехать, иначе он познал бы и еще более худшие моменты, когда люди выходят на пересадку и, даже не поинтересовавшись твоим мнением, выталкивают тебя из вагона.
Выйдя на нужной станции, Илларион быстрым пружинящим шагом натренированного спортсмена добрался до места.
В «Шираке» было тепло, многолюдно и весело. Забродов появился на пороге ресторана с рюкзаком на плечах, весь засыпанный снегом, словно путешественник, попавший в снежную бурю. Администратор категорически отказывался пропустить Забродова в ресторан в таком виде, мотивируя свое решение тем, что это неуважение к посетителям.
