Коротков каждый день педантично брился, надевал туфли, начищенные до блеска, а перед выходом из дома брызгался парфюмом, чтобы выглядеть солидно и внушать избирателям почтительный трепет, как и положено настоящему политику. Не то что там всякие выскочки, которые и костюм не могут подобрать со вкусом, а уже лезут в политику.
Коротков устало откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Пока будут стоять в пробке, он хоть немного подремлет. Голова просто раскалывалась от головной боли. Постоянные звонки и какие-то сообщения. Он уже путался в событиях и датах и часто не узнавал голосов звонивших, настолько его одолевала усталость.
А сейчас есть время подремать и привести мысли в порядок. Придет Орбели. У него, наверно, что-то важное. Обычно он сам не звонит. А тут позвонил вчера около двенадцати и сказал, что ему нужно кое-что обсудить, касающееся обоих. Ничего, пускай Орбели думает, что он главный, пускай, пускай, вот возьмет Коротков власть, тогда покажет ему, где раки зимуют. А пока можно и подыграть. Чего не сделаешь ради того, чтобы стать президентом, чтобы все смотрели на тебя с придыханием и стыдливо молчали, когда ты кричишь? Он выберет себе самый лучший кабинет и найдет красивую секретаршу. Лучшие годы жены позади, потому надо как-то обустраивать свою интимную жизнь. Раньше ведь получалось, за руку она его ни разу не ловила, вот и сейчас пускай думает, что он блюдет ей верность до гроба. Все эти понятия, рассуждения о добре и зле не имеют никакой ценности по сравнению с властью. Он будет командовать, а ему будут все подчиняться. Все важные вопросы решаются в тишине, и незачем привлекать к себе лишнее внимание. Замечтавшись, Коротков уснул.
Шофер хотел задать вопрос, но, повернув голову, осекся и замолчал. Не дай бог разбудишь шефа, тем более, если он не в духе. Такой разгоняй получишь, что на всю жизнь запомнишь и еще месяц будешь лечиться от нервного тика. Нет уж, спасибо, ему такое не надо.
Доехав до высокого здания, шофер плавно остановил «мерседес», мучительно раздумывая, то ли будить Короткова, то ли нет. С одной стороны, он боялся, что шеф может проспать важную встречу, и тогда, в первую очередь, полетит его голова за то, что не разбудил, а с другой стороны, если шеф никуда не торопится и он прервет его сон, то и за это влетит. Решив, что с какой стороны ни поверни, все равно плохо, водитель рискнул.
— Владимир Петрович…
Коротков разлепил веки и сонно уставился на водителя.
— Уже приехали, — осторожно сказал водитель.
— Жди меня здесь.
Обрадовавшись, что Коротков совершенно не разозлился, водитель выскочил из машины и открыл шефу дверцу. Тот неспешно выбрался из «мерседеса» и поморщился. Дул холодный ветер, причем не откуда-то сбоку, а прямо в лицо. Ряды деревьев перед офисным зданием пожелтели. Кружились хороводом жухлые кленовые листья. Коротков раздраженно подумал, что скоро начнутся заморозки, и тогда ему придется носить шапку, которую он жутко не любил, хотя бы потому, что каждый раз приходилось снимать ее в помещении и смотреться в зеркало, не испортил ли он себе прическу.
— Смотри, если я выйду, а тебя здесь не будет, пеняй на себя, — пригрозил напоследок Коротков, хотя этот водитель, в общем-то, зарекомендовал себя с лучшей стороны.
Но это он специально, в качестве воспитательной меры, чтобы шофер не расслаблялся и знал свое место.
— Что вы, Владимир Петрович!
С чувством превосходства, тяжело поднявшись по ступенькам, Коротков зашел в офисное здание. В холле с ним тут же подобострастно поздоровались охранник и гардеробщица. Коротков небрежно кивнул. Со всеми здороваться времени не хватит, да и чего, он, Коротков, будущий президент, должен здороваться со всякой швалью?
Коротков прошел к лифтам и нажал кнопку вызова. Офис находился на шестом этаже, а пешком ему подниматься неохота. Раз лифты сломались, и Короткову пришлось тащиться на своих двоих. Он хорошо запомнил этот подъем. Коротков любил вкусно поесть, поэтому, как и полагается, отрастил брюшко, каждый шаг ему был за два, ноги не слушались и тяжелели. К тому же он все не мог отказаться от курения, и уже в пролете между третьим и четвертым этажом начал задыхаться. Нет, с него хватит таких «прогулок».
