Его мысли прервало появление Танечки с подносом в руках. Она поставила его на стол, нагнувшись так, — то ли ненароком, то ли специально, — что Владимир Петрович увидел ее грудь. Этого ему хватило, чтобы в следующее мгновение похлопать Танечку ниже талии. Он собрался было продолжить в том же духе, но в дверь приемной постучали. Танечка вздрогнула.
— Хреновы посетители! Закрой дверь в мой кабинет и скажи, что я занят!
Танечка послушно кивнула и побежала в приемную, закрыв за собой дверь. Через тридцать секунд она заглянула в кабинет Короткова.
— Это Артур Орбели. Он хочет с вами поговорить.
— Ладно, пускай заходит, — небрежно сказал Коротков, чтобы не показывать Танечке, что Орбели имеет для него какую-то значимость.
Если и было у Орбели какое-то выдающееся качество, то, несомненно, это настойчивость. Если ему было что-то надо, то он мог человека хоть из-под земли достать, не задумываясь о том, причиняет ли он кому-то своим поведением неудобство или нет. Ему было на это плевать.
Артур Орбели выглядел респектабельно, следил за собой и не позволял себе никаких вольностей, за исключением женщин и алкоголя. Он был высоким сорокалетним мужчиной с подтянутой фигурой и выразительным лицом. Таких женщины называют «сердцеедами». Никакого горбатого носа, уверенный взгляд, правильные черты лица, всегда подстрижен и причесан. Иногда Короткову казалось, что Орбели только и занимается тем, что каждый день околачивается в салонах красоты.
— Здравствуй, Артур, — ласково приветствовал Коротков гостя, подчеркнуто энергично пожимая руку Орбели.
— Здравствуй, — Орбели, не спрашивая позволения, по-хозяйски уселся за стол напротив Короткова и посмотрел по сторонам, словно за диваном или в шкафах мог кто-то спрятаться.
— Что будешь, дорогой Артур? Коньяк, чай, кофе?
— С другом можно выпить и коньяк. У нас же нет друг от друга секретов?
— Что верно, то верно, — довольно улыбаясь, подтвердил Коротков и зычно позвал: — Танечка.
Тут же пришла секретарша, которой Коротков изложил что к чему. Он заметил, как Орбели проводил его Танечку жадным взглядом.
«Хрен с два ты ее получишь! — злобно подумал он. — Еще и секретаршу тебе дай!»
— Как только ты будешь баллотироваться в президенты, необходимо будет предоставить полную финансовую отчетность.
— Знание того, кто нас поддерживает, я в народ не несу. Их пожертвования могут быть использованы против нас.
— У нас все получится, — доверительно улыбнулся Орбели.
— Если этому помочь, — подчеркнул Коротков.
Танечка принесла на подносе коньяк и тут же удалилась.
— Проблемы с электоратом Северного округа. Симпатизируют другому кандидату.
— Любые выборы можно выиграть по принципу «разделяй и властвуй».
Орбели пригубил коньяк из бокала.
— Ты говоришь о переделе избирательных округов?
— Разобьем Северный округ и соединим его с другими.
Коротков, выпив коньяк, налил себе еще. В присутствии Орбели, несмотря на напускную радость, он чувствовал себя крайне некомфортно. Ему представлялось, что с такой вот лощеной улыбочкой Орбели сейчас достанет пистолет и застрелит его прямо в кабинете.
— Ты предлагаешь сконцентрироваться на получении голосов из центра?
Орбели кивнул.
— Именно. Самое лучшее, что можно сделать — это изменить границы твоего будущего округа. Даже сейчас. Эти изменения предполагают немалые денежные вливания.
«Еще и намекает, урод, что без него я не протяну, — подумал Коротков. — Если он думает, что будет манипулировать мной, когда я получу пост, то глубоко заблуждается. Я с ним как-нибудь разберусь».
— Деньги — это основа любой политики.
Артур Орбели, понимающе улыбнувшись, открыл черный кожаный портфель, который был доверху забит пачками долларов.
— Спасибо, Артур.
Орбели бесцеремонно вытряс содержимое портфеля на стол Короткова. Со стороны могло показаться, что они два ловких афериста, которые поймали «дичь» и теперь приступили к разделу добычи.
Коротков, когда дело шло о деньгах, не стеснялся их пересчитать.
— Артур, здесь всего сто тысяч, — осторожно заметил Коротков.
— Вторую половину получишь, когда люди ответят за убийство на моем объекте и предстанут перед судом, — спокойно ответил Орбели.
