— Нет! Я пойду к Герояну и скажу, что Орбели жив и дает показания! Я уничтожу это дело, пока ты не выбросил меня за борт!
— Коротков, кажется, у тебя уже развилась паранойя. Ты боишься сесть в тюрьму. Боишься, что общественность узнает, что твоя предвыборная кампания финансировалась на грязные деньги. Ты боишься всего. Даже себя. В таком состоянии ты потопишь себя сам.
— Забродов, ты чудовище! — заорал Коротков. — Все это дерьмо из-за тебя! И ты мне ответишь!
Он неуклюже замахнулся на Иллариона, тот увернулся, и Коротков, не удержав равновесия, повалился на землю.
— Запомни: если будешь вставлять мне палки в колеса, я найду на тебя управу, — резюмировал Забродов.
И он, не оборачиваясь, зашел в свой подъезд. Внимательно осмотрев дверные замки, Илларион убедился, что следов взлома нет, следовательно, за время его отсутствия в квартире никто не хозяйничал. Перестраховавшись, он осмотрел комнаты с пистолетом, но там никого не было. Илларион умиротворенно вздохнул, снял куртку и первым же делом открыл холодильник.
«Надо что-то перекусить. Поесть как нормальный человек», — подумал Илларион, достав из холодильника два куриных яйца и увесистый кусок сала. — А то все перебиваюсь какими-то бутербродами».
Он налил подсолнечного масла в сковородку, разбил туда два яйца и собрался нарезать сало тонкими ломтиками, как трижды раздался короткий звонок в дверь.
— Кого опять нелегкая принесла! — проворчал Забродов и, не сдержавшись, выругался: — Никакой личной жизни! Прямо как телезвезда.
Прежде чем открыть дверь, он взял в руки пистолет и грозно рявкнул:
— Кто?
— Борынец.
Илларион посмотрел в глазок и, убедившись, что Борынец один, открыл дверь.
— Нельзя было позвонить заранее? У меня сейчас из-за тебя яичница сгорит. Заваливай давай, не топчись на пороге!
Илларион, быстро метнувшись на кухню, убавил огонь и позвал Борынца.
— Жрать будешь?
— Не откажусь, — шмыгнул носом Борынец. — Я только приехал на электричке в Москву. У машины, зараза, сел аккумулятор. Я ее там и оставил.
— Понятно, — ответил Забродов, ловко нарезая сало, при одном виде которого у него уже текли слюнки. — Я как раз хотел с тобой поговорить. Буквально полчаса назад я разговаривал во дворе с Коротковым. Я не знаю, откуда, но он узнал, что Орбели жив и здоров. Что ты на это скажешь? Откуда утечка?
— Я… не знаю… — взгляд Борынца заметался по кухне.
— Ты успокойся и подумай. Мне уже надоели эти шпионские игры.
— Ты меня подозреваешь? — вскочил Борынец, чуть не опрокинув табуретку.
— Да сядь ты, — устало сказал Забродов. — На гвоздь что ли сел? Короткову могли и свои настучать. Хорошо подумай, кто мог знать, куда и зачем ты везешь Орбели?
Борынец напряженно замолчал.
— Постой… постой… Со мной было еще три человека.
— Значит, кто-то из них человек Короткова. Будь осторожен и свои планы держи при себе. Завтра в обед за городом намечается крупная стрелка. Будет наркота. Как ты понимаешь, я хочу взять Герояна с поличным.
— Их интересы — инфраструктура, транспорт и безопасность. Так они смогут отмывать половину ВВП России. Это я про армян.
— Да, кстати, давно хотел кое-что тебе отдать, — Илларион вышел из кухни и вернулся обратно с тонкой папкой, которую бросил на стол перед Борынцом.
— Что это?
— Твои страхи и прошлое, — спокойно сказал Забродов.
— Значит, все это время мое досье лежало у тебя?
— Естественно. Я должен был убедиться, что тебе можно доверять.
Забродов придвинул табурет к столу и сел, с любопытством разглядывая одухотворенное лицо Борынца. Было заметно, что у последнего свалился камень с души.
— Радоваться будешь потом, а пока надо додушить эту гидру. Переговори с шефом. Чтобы взять Герояна, нужна группа захвата. Думаю, даже две, потому что там будет весь цвет азербайджанской мафии. Эти ребята могут посопротивляться.
— Я все сделаю, — пообещал Борынец. — Организую еще и наружку. Слушай, Илларион, у меня к тебе единственная просьба.
— Ах да! — очнулся Забродов. — Совсем заболтался, а обещал тебя накормить.
— Да нет! — засмеялся Борынец. — Другое. Я хочу спалить у тебя документы. Мало ли, может, меня кто-нибудь ждет у подъезда.
