— Мы не следим за вами, — парировал Борынец, затягиваясь сигаретой.
— Не делайте из меня дурачка. Мы оба знаем, что следите. Прекратите это. Сейчас же. Это дело такого масштаба и с таким общественным резонансом, что если я не получу того, что хочу, то вы ничего больше от меня не добьетесь.
— Если вас так беспокоит слежка, то мы примем ваши условия. Учтите только, что с ФСБ нельзя разговаривать с позиции силы. Сегодня вы кандидат в президенты, а завтра — никто. Помните об этом. Удачи.
Борынец разблокировал двери машины. Коротков, бросив на него угрюмый взгляд, ничего не ответил и вышел из машины. В последнее время его сильно задевал тот факт, что с ним обращаются как с последним ничтожеством.
«Ну, подождите, — кипятился Коротков. — Вот стану я президентом, тогда всех вас построю. Будете ходить по стойке смирно и выполнять мои приказания. А если что не понравится, тогда выметайтесь».
И он, рассерженный донельзя, зашагал скорым шагом по Столешникову переулку.
* * *
Илларион, прежде чем вернуться домой, зашел в продуктовый магазин. Он не покупал продукты уже больше недели, довольствуясь старыми запасами. Не то чтобы он был ленивым или бедным человеком, просто руки как-то не доходили. Последний месяц он жил в режиме нон-стоп, просыпаясь ночью от телефонных звонков. Обязательно кому-то надо было взбаламутить его обывательский покой. Забродов не привык участвовать в такой длительной травле зверя, поэтому его порядком утомила возня с Орбели. На месте всех этих чиновников и теоретиков, которые не имеют ни малейшего представления, что такое боевая практика. Забродов нутром чуял, что этот Орбели замешан во всей резне, которая разыгралась в Москве в течение каких-то двух-трех недель. Да и судя по архиву с компроматом, Орбели обеспечил себе надежные тылы. Шутка ли, когда у тебя в кармане судьбы больших государственных чиновников. Илларион представлял, какой зубовный скрежет и ненависть возбуждал в их сердцах армянский выскочка, который вел успешный бизнес и обладал, пускай теневой, но реальной властью и легко мог поставить в Москве на колени кого угодно. Да и убрать его не представлялось никакой возможности, хотя бы потому, что у Орбели были могущественные покровители, с которыми никто не хотел связываться, боясь за свою судьбу и карьеру.
«Да уж, — усмехнулся Забродов, пополняя свою корзинку продуктами, — такому хребет законными способами просто так не переломишь».
Илларион методично наполнил корзинку до самого верха и пошел рассчитываться на кассу. Очередь тянулась медленно, поэтому Забродов с любопытством шнырял взглядом по сторонам, словно только вчера прибыл на гражданку из мест боевых действий, и все нынче было для него в диковинку. Когда подошла его очередь, он увидел безразличное лицо кассирши и услышал механический голос:
— Карточка есть?
— Наличными, — ответил Забродов и полез в карман за кошельком, попутно ощутив, что вибрирует мобильный телефон.
«Опять, — с тоской подумал Илларион. — Началось. Снова звонки, снова задания, снова бессонная ночь. Такое ощущение, что я все еще на службе и несколько лет подряд работаю без отпуска. Не очень, знаете ли, приятные ощущение в голове, когда вторую неделю подряд все никак не можешь выспаться».
— Слушаю, — Илларион одной рукой держал мобильный телефон, а второй виртуозно сортировал копейки, упорно не замечая раздраженных взглядов стоявших позади него покупателей.
— Коротков единственный, кто может привести к Герояну.
— Короткову нельзя доверять, — ответил Илларион, наконец-таки отсчитав необходимую сумму.
— Пакет нужен? — вклинилась в разговор кассирша.
— Благодарю. Обойдемся.
— Это ты где? — поинтересовался Борынец.
— В месте, куда ходят все нормальные люди. Я даже в продуктовый магазин по-человечески сходить не могу. Скоро дойдет до того, что будете выдергивать меня из сортира.
— Наша служба и опасна, и трудна, — осклабился Борынец. — Коротков согласился информировать нас о всех действиях Герояна.
— Я попробую узнать, где окопался этот Героян. Я так понимаю, эта птица — наша настоящая цель. Надо пойти на все, чтобы взять его. И вряд ли мы будем обеспечены должной защитой. Орбели все о нас знает.
