Кстати, именно Сашке я обязана знакомством со своим нынешним мужем, с которым мы в браке уже более тридцати лет. Однажды сынишка мне объявил: «Мам, я нашел для тебя жениха». Я посмеялась, а он был совершенно серьезен. «Женихом» оказался дядя его подружки Лены Королевой, который, забирая из школы, всегда водил детишек на площадку и играл с ними. Конечно, он расположил к себе моего сынулю без всякой задней мысли! Однажды я встречала Сашу с продленки и столкнулась с Петей…
Я убрала спальню. Правильно мы все-таки сделали, что въехали в квартиру-трансформер. Говорят, это спорное решение, люди – по природе консерваторы, и постоянные интерьеры им более привычны, но мы предпочитаем так. В нашей квартире стационарные – только санузлы и кухня (мы ее называем «хозблок», так как она включает в себя и прачечную), а мебель и все стены, кроме несущих, убираются в пол нажатием кнопки и так же выдвигаются. Поэтому конфигурация может меняться: хочешь – спальня, хочешь – гостиная, а хочешь – столовая. Все это сделано из специального материала. Конечно, никаким деревом дорогих сортов тут и не пахнет, а из декора – в основном вид на Москву сквозь прозрачную стеклянную стену, но зато мы без напряга можем принимать с ночевкой все наше большое семейство.
Петюнчик уже накрывал завтрак.
– Ты меня балуешь, – сказала я.
– Отчего же не порадовать любимую супругу? – ответил он, и мы поцеловались.
– Как дела у Сашки? Вы ведь вчера встречались? Ты какая-то после этого задумчивая. Что у него стряслось?
– У него все в полном порядке. – Я внимательно посмотрела на мужа. – Послушай… Я тебе никогда не рассказывала о его отце…
– Ты сказала, что он погиб в ходе выполнения какой-то спецоперации.
– Да, но я не сказала когда.
– Это государственная тайна, я полагаю? – сощурился Петя.
– Думаю, за давностью лет я могу снять гриф «совершенно секретно» хотя бы для тебя. Другое дело, готов ли ты принять правду.
– Ну, говори уже, не томи.
– Ты уверен? И не сдашь меня в психушку? Мы больше тридцати лет прожили вместе, и ты меня хорошо знаешь. Я никогда не обманываю и не сочиняю. Но тут такое, во что нормальному человеку поверить крайне трудно…
– Обещаю, что я не усомнюсь в твоей вменяемости! – заверил Петр. – Давай, рассказывай, я же чувствую, тебя что-то жжет.
– С отцом Саши, Василием Северовым, мы познакомились в марте 1941-го, – четко проговорила я. – Я никогда никому этого не рассказывала, кроме Сашки. А тут он наткнулся на архивы Берии, которые считались пропавшими, и увидел бумаги, которые я когда-то готовила для Лаврентия Павловича и Иосифа Виссарионовича…
Тут меня прорвало. Я рассказывала все с самого начала, с той знаменательной поездки к бабушке, – и не могла остановиться.
За окном небоскребы ближнего Подмосковья тонули в смоге, картолеты носились непрерывным потоком, солнце поднялось уже достаточно высоко, хотя его было смутно видно. Начинался новый день 2049 года.
А я снова переживала тот далекий 1941-й…
Михаил Львович Гуткин родился 25 августа 1947 года в городе Москве. Закончил физико-математическую школу, Московский энергетический институт по специальности «прикладная математика». Студентом увлекался различными видами спорта: настольным теннисом, велосипедом; особых же успехов добился в борьбе самбо, а потом в шахматах: ему было присвоено звание кандидата в мастера. Вел активную студенческую жизнь: участвовал в народных дружинах и студенческих стройотрядах. Трудовая биография Михаила Гуткина оказалась весьма пестрой, как у многих его ровесников, переживших перестройку, и трудные 90-е, и начало нового тысячелетия.
Михаил Львович работал инженером-программистом в Институте электронных управляющих машин. В начале 80-х перешел во вновь образовавшийся Институт проблем информатики Академии наук СССР, где проработал в общей сложности около десяти лет и закончил в должности заведующего сектором отдела информатизации образования. Затем попробовал себя в бизнесе. Позднее, как говорится, «по зову сердца» пошел работать в школу – преподавал информатику и математику.
Михаил Гуткин с детства увлекался чтением. Благодаря феноменальной памяти он очень быстро все схватывал, потому обладал завидной эрудицией.
