— Ну, прости меня, я был не прав. Послушай, мы все сможем уладить. Сядь, успокойся. Давай все обсудим. Ты сейчас чем-то расстроена, я признаю, что… Что..
Светлана застегнула замок, повесила сумку на плечо и повернулась к двери. Олег бросился ей наперерез и встал у нее на пути, для большей убедительности прижимая дверь рукой.
— Я не пущу тебя в таком состоянии.
В голове Светланы застучал пульс, перед глазами замелькали картинки. Она видела, как ставит сумку на пол, как сгибает руку в локте и собирает пальцы в кулак, как ее рука устремляется вперед, и как широко и медленно округляются глаза Олега. Комната, секунду до этого казавшаяся серой, быстро светлела и заполнялась солнечным светом. На полу, напоминая морской узел, лежал Олег, жадно глотая ртом воздух. Светлана переступила через него и мягко закрыла за собой дверь.
Ее руки больше не дрожали, голова на удивление была светлой и ясной. Она торопливо шла по улице, иногда поправляя ремень дорожной сумки. Ей казалось, что она каждый день совершает такие прогулки и знает, куда и зачем направляется. Лишь проходя мимо телефона-автомата, она нерешительно посмотрела на него. Пару секунд поколебавшись, Светлана сняла тяжелую трубку и набрала по памяти номер.
* * *
Вячеслав Аркадьевич Ангелов держал сотовый телефон для экстренных случаев. Он всегда ругал жену и детей, когда его беспокоили по пустякам, и просил перезвонить на кафедру. Однако своим клиентам он никогда ничего подобного не говорил.
Когда Светлана позвонила, он начал разговор, предварительно осведомившись, как у нее дела.
— Я уезжаю, — сказала Светлана.
— Вот как? Надолго? — тоном, похожим на равнодушный, спросил Ангелов.
— Не знаю. Я позвонила сказать вам…
— Буду рад выслушать вас.
— Вы говорили, что вас интересует мой случай, если, конечно, можно так сказать.
— И что же? У вас появились какие-то догадки, выводы?
— Да, я знаю человека, которого люблю.
— И кто он?
— Это женщина или девушка, с которой я переписывалась. Она жила в Москве, и я к ней…
В трубке колючим шепотом помех возникла пауза, но не настолько длинная, чтобы стать неприличной.
— Вы говорите — жила?
— Да, я знаю, что она жила в Москве и то, что еще вчера она была жива.
— С ней что-то произошло?
— Я этого пока не знаю, но, возможно, что так.
— Почему вы так решили?
— Я знаю ее адрес, сегодня в новостях сообщили, что этот дом взорван.
— Вы хотите сказать…
— Да.
— Но ведь у вас пока нет информации, подтверждающей это.
— Нет.
— Тогда вам не стоит расстраиваться, пока есть надежда.
— Вячеслав Аркадьевич, я не расстроена, я чувствую себя совершенно по-особому, я не знаю, как это выразить словами, но у меня все в порядке. Мне даже кажется, что я стала лучше видеть.
— А с мужем вы…
— Расстались.
— Он вас отпустил?
— Отпустил.
— И не пытался остановить?
— Пытался.
— И вы?
— Ушла.
— Ну, что же. Вы свободный человек и вправе поступать, как считаете нужным. Но ведь вы позвонили мне, значит у вас есть какие-то сомнения?
— Нет, у меня нет никаких сомнений, и именно это меня пугает. Час назад я не поверила бы, что смогу так поступить. Я позвонила не спрашивать совета, я позвонила попрощаться. Надеюсь, вы не обижаетесь на меня?
— Что вы, Света, за что мне на вас обижаться?
— За то, что вы не сможете описать мой случай.
— Бог с вами, Света, это такие мелочи.
— Спасибо вам.
— Светлана! Светлана!
— Да, я здесь.
— Светлана, на всякий случай, если у вас будут сложности, звоните мне, не стесняйтесь, у меня в Москве роуминг. Можете просто набрать мой номер с любого телефона. Хотя, конечно… И еще, удачи вам.
— До свидания, Вячеслав Аркадьевич.
Трубка заплакала длинными гудками, Ангелов смотрел на телефон и о чем-то думал. Внезапно он сделал резкое движение рукой, словно обжегся о догоревшую спичку, и нажал на клавишу отбоя.
— Так я окончательно разорюсь, — обиженно пробубнил человек, похожий на профессора.
* * *
За железной дверью послышалось шарканье, и после неопределенной возни, дверь поползла из камеры. На пороге стоял человек в форме, с полным отсутствием выражения на лице.
— Светлана Рубис? — спросил он, как будто ожидал несколько вариантов ответа на свой вопрос.
