Масло из разбитого фонаря вылилось на снег и тут же вспыхнуло от горящего фитиля.
В отблесках пламени Траск увидел, как карета заваливается набок. Левая лошадь тоже упала. Экипаж перевернулся вверх колесами, потащив за собой обоих животных. К ржанию коней прибавился отчаянный крик кучера.
Полковнику почудилось, будто он снова попал на войну и коляску перевернул взрыв пушечного ядра. Повозка скатилась в канаву и остановилась в считаных дюймах от ли ца Траска.
Лошади в панике забились, грозя разорвать экипаж на части. Полковник, согнувшись в три погибели, выбрался из канавы; рука на перевязи стесняла его движения. Услышав стоны кучера, Траск бросился к нему на помощь.
Кучер лежал на снегу, придавленный колесом. Второй фонарь тоже разбился, и огонь медленно приближался к вознице.
– Вы меня слышите? – крикнул Траск.
– Я сломал ногу!
Огонь подбирался все ближе.
– Вы сможете отползти, если я приподниму колесо? – спросил Траск. – Мне не под силу одновременно удерживать колесо и вытаскивать вас!
– Поднимайте! – простонал кучер. – Быстрее!
Траск снова нырнул в канаву, лег на спину и уперся ногами в обод.
– Сдвинулось! – закричал кучер. – Попробуйте еще выше!
Траск напряг все силы и приподнял колесо еще на дюйм.
– Выползайте! – прохрипел он.
Пламя уже было совсем близко. Вскрикивая от боли, кучер цеплялся за мерзлую землю, пытаясь выбраться.
– Я долго не выдержу! – предупредил Траск, чувствуя, что теряет силы.
– Все, я вылез.
Полковник убрал ноги, и колесо с грохотом рухнуло обратно. Он успел выбраться из канавы, прежде чем туда хлынуло горящее масло. Здоровой рукой Траск оттащил кучера подальше от огня. У бедняги от боли текли слезы, оставляя грязные дорожки на щеках.
Траск вернулся к коляске, чтобы помочь запутавшимся в упряжи лошадям. Пока он пытался освободить одну из них, в глаза ему ударил луч света. Полковник встревожился, что у него начались галлюцинации.
Мгновение спустя он понял, что это фонарь приближающегося экипажа.
– Боже мой! – воскликнул возница.
Коляска остановилась, из нее выпрыгнул незнакомый мужчина.
– Меня зовут доктор Гилмор, – представился он, помогая высвободить правую лошадь. – Один из моих пациентов живет неподалеку.
– Слава богу, что вы проезжали мимо! – обрадовался Траск.
– У вас на лице кровь!
– Пустяки! – Здоровой рукой полковник продолжал отстегивать упряжь. – У кучера сломана нога. Он вез меня в Лондон.
– В такое время?
– Я должен помочь дорогому для меня человеку.
Вместе они освободили лошадь и отскочили в сторону, когда испуганное животное, стуча подковами, умчалось в темноту.
Траск с доктором поспешили ко второй лошади.
– Полковник, вы спасли мне жизнь! – простонал кучер.
Огонь как раз добрался до колеса, под которым он недавно лежал.
– Я заплачу вам больше обещанных ста фунтов! – крикнул ему Траск. – Вам до конца жизни не придется заботиться о деньгах. Доктор, придержите лошадь! Не дайте ей вырваться!
Они отстегнули последний ремень упряжи.
Как только обезумевшее животное поднялось на ноги, полковник вскочил на нее верхом.
– Какого дьявола? – воскликнул доктор.
Удерживая левой рукой самодельную уздечку, Траск пришпорил пятками бока лошади. «Кэтрин!» – тревожно билось у него в голове. Понукая скакуна снова и снова, он помчался по темной дороге в сторону Лондона.
Лорд Палмерстон вошел в дом и тут же нахмурился, увидев Де Квинси и Эмили, сидевших на ступеньках лестницы, поджидая его. При появлении лорда оба поспешно встали.
– Каждый раз, когда я ухожу или возвращаюсь, вы сидите здесь, словно в засаде.
– Милорд, позвольте побеседовать с вами? – спросил Де Квинси. – Конфиденциально.
– Я скоро ожидаю гостей – членов будущего правительства, которое мне предстоит сформировать.
– Мы не стали бы тревожить вас, не будь дело таким срочным.
– Хорошо, но только до той поры, пока вы не достанете из кармана бутылку с лауданумом.
Они поднялись по лестнице в библиотеку. Свет ламп отражался от полок красного дерева, кресла уже были расставлены для встречи.
– Милорд, в тот день, когда Эдвард Оксфорд выстрелил в королеву из двух пистолетов, рядом с каретой бежал маленький ирландский мальчик и просил помочь его родителям и сестрам, – начал Де Квинси. – Вам что-нибудь известно о нем?
