– А откуда же тогда взялась кровь? – спросил Райан.
– Емкость с кровью – вероятно, какого-то животного – тоже припасли заранее. Передвинув труп леди Косгроув, самозванка открыла емкость и вылила содержимое на пол рядом с дверцей. Затем сняла траурную одежду, сложила в сумку и спряталась под скамьей. Когда вид крови испугал священника и началась паника, женщина отодвинула заднюю занавеску и выбралась из кабинки. Не привлекая к себе внимания, она смешалась с толпой прихожан, точно так же как Агнес сейчас незаметно подошла к нам.
– Люди видели то, что их заставили видеть, – заключил Мэйн.
– Именно так, комиссар. Вопрос о том, существует ли реальность независимо от нашего разума, не такой уж и праздный. Прихожан ввели в заблуждение, внушив, что ужасное убийство произошло прямо у них на глазах, в церкви Святого Иакова, а виновник непостижимым образом скрылся. Завтра утром пятьдесят две лондонские газеты разнесут это заблуждение по всей столице. И обыватели решат: раз уж им угрожает опасность даже в церкви, то отныне нельзя чувствовать себя спокойно ни в собственных постелях, ни где-либо еще. Цель преступника – не только отмстить, но и посеять панику. Можете быть уверены, скоро последуют и другие убийства, причем непременно в общественных местах.
Шум за спиной заставил Де Квинси обернуться.
Хлопнула дверь, и в церковь влетел Беккер. Он тяжело дышал, снег сыпался на пол с его пальто и кепки.
– Судье… сэру Ричарду Хокинсу… перерезали горло… в Сент-Джеймсском парке.
– Что?! – воскликнул комиссар Мэйн.
– Его жене… насильно вливали в горло… пока не захлебнулась…
Мститель до сих пор не забыл, как побледнел отец, когда констебль подошел к их скромному дому и осведомился:
– Кэтлин О’Брайен – ваша жена?
– Моя, чья же еще. А почему вы спрашиваете? С ней что-то случилось?
Различив ирландский акцент, констебль с подозрением оглядел отца с ног до головы:
– Можно сказать и так.
– Ничего не понимаю.
– Она арестована.
– Аресто… – Отец не смог договорить. Колин впервые видел его испуганным. – Помилуй бог, за что?
– За кражу.
– Быть того не может!
– В бельевой лавке Барбриджа.
– Наверное, тут какая-то ошибка. Кэтлин собиралась продать там свое вязание.
– Про вязание мне ничего не известно. Зато я точно знаю, что на выходе из лавки в корзине у вашей жены оказалось больше вещей, чем на входе.
– Неправда! Кэтлин ни за что…
– А вот кричать на меня не стоит. Может быть, в тех местах, откуда вы родом, и принято повышать голос на констеблей, но здесь народ привык уважать закон.
– Простите, я не хотел… То есть я вовсе не… Где она сейчас? В полицейском участке Сент-Джонс-Вуда?
– Если хотите помочь ей, лучше найдите адвоката.
Констебль не спеша направился к двуколке с плетеным сиденьем, в которой приехал из города.
– Не возьмете меня с собой? – взмолился отец Колина.
– Вы же видите, вдвоем здесь не поместиться.
– Хотя бы подождите меня, чтобы показать дорогу к участку! Прошу вас! Я должен увидеться с ней!
Констебль недовольно вздохнул:
– Ладно, даю пять минут на сборы.
Отец бросился обратно в дом:
– Эмма, ты уже большая девочка. Оставайся здесь и присмотри за Рут. Вот все деньги, что у меня есть. – Он отдал ей несколько монет. – Колина я прихвачу с собой. Если придется задержаться, пошлю его к вам с новостями.
Констебль хлестнул лошадок поводьями, и двуколка тронулась с места.
– Колин, возьми пальто и по куску хлеба для нас обоих, – торопливо бросил отец.
Дрожа от испуга, мальчик сделал, как было велено, и помчался догонять отца, который сам старался не отстать от повозки.
Возле дверей каждого дома стояли женщины и дети, молча наблюдая за ними.
Узкая деревенская улица слилась с другой, пошире, а затем вывела на большую дорогу с оживленным движением, заполненную стуком копыт и скрипом колес.
– Полиция! Прочь с дороги! – то и дело кричал констебль.
Если телега или стадо коров не спешили пропускать его, полицейский сворачивал на обочину и обгонял их, поднимая тучи пыли.
Колин споткнулся и упал, содрав кожу на руке. Рот забила пыль, но он тут же поднялся и засеменил дальше, пытаясь догнать отца.
Наконец они добрались до указателя, на котором значилось: «Сент-Джонс-Вуд». Экипажей и повозок стало еще больше. Копыта и колеса гулко стучали по булыжной мостовой.
