Я иногда думаю, как может человек так жить? Один, в вечной войне со всеми. Мне пришлось перевидать всяких людей: и случайно оступившихся, и заблудившихся, и совершенно озверевших. Такая уж работа. И я еще не встречал ни одного, даже самого опустившегося, самого отчаянного, который бы мне сказал, искренне, конечно: «Я доволен. Мне другого не надо». Я знаю, всем им плохо, какой бы бравадой, какой бы дерзостью они ни прикрывались. И все они творят зло. Поэтому мне хочется разобраться. Есть среди них и люди-амебы. В них разбираться неинтересно, они слишком примитивны. Захотел напиться – напился, отнять – отнял, захотел порезать – порезал, а может, и убил, дело какое. Все это для него «семечки», для амебы.
Но этот «артист» не амеба. Его аморальность не от серости, не от примитивности. У него должна быть своя «философия», я так полагаю. Все оправдывающая, все объясняющая и даже воспевающая. Это близко к «сверхчеловеку», наверное, которому все позволено.
Но добраться до этого типа совсем не просто.
– То, что мы о нем все знаем, – говорит Кузьмич, – этому пока грош цена в базарный день. У него уже новая фамилия, новый паспорт и биография. И в театрах он уже не играет. Он уже путь прошел немалый, вниз, конечно.
«Да, «сверхчеловеки» тоже проходят каждый свой путь вниз», – думаю я.
– …Вот раньше-то он на людей не кидался, – продолжает Кузьмич. – А сейчас кинулся. От вора к убийце путь его.
– Положение у него было безвыходное, – возражает Игорь. – Змея ведь кусается, если на нее наступишь.
– Тут другой случай, – Кузьмич качает головой и смотрит на меня. – Что, Варвара-то твоя не звонила?
– Нет, – отвечаю. – Рано. Только три дня прошло.
Мы сидим в его кабинете. Три часа дня. За окном сеет нудный холодный дождь. В комнате тоже холодно. Топить еще не начали. Чертов октябрь!
Сейчас начнется оперативное совещание. Важное совещание. Я уже догадываюсь, что у нашего Кузьмича созрел какой-то план.
Да, Кузьмич наш, конечно, кое-что подготовил. Но начинает он, как всегда, издалека.
– Давайте, милые мои, разберемся, – говорит он. – И подумаем. Последняя кража немного выбила нас из колеи, – добавляет Кузьмич. – Засуетились. Никуда это не годится. А почему засуетились? Да потому, что нет плана, нет твердых версий. Розыск по приметам и по вещам – это само собой. А мы только на него и положились. На первых порах это было понятно. Но сейчас… – он сердито трет затылок. – Так что давайте думать, милые мои. Одними ногами в нашем деле не проживешь.
– Кое-что все-таки добыто, – с невозмутимым видом говорит Игорь. – То, что мы знаем Мушанского, не последнее дело, Федор Кузьмич. И встреча Лосева с этой Варварой тоже, при всех издержках даже.
Игорь усмехается. Я уже доложил Кузьмичу об инциденте с Толиком, и Игорь об этом тоже знает. Сейчас он на это и намекает.
Ох и попало же мне за тот инцидент! «Спровоцировал драку», – резюмировал Кузьмич. Но я вовсе не хотел никакой драки. Конечно, мне хотелось, чтобы Толик ушел, ну, может быть, поссорившись с Варварой. Вот и все. Мне же надо было с ней поговорить. «Глупости, – возразил Кузьмич. – Знал, с кем связываешься. Так он тебе просто и ушел бы, как же». Еще он заявил, что эта драка может нам аукнуться. И чуть не наложил взыскание. Я даже не понял, что меня спасло. А теперь вот еще Игорь на это намекает. Хотя в целом Игорь верно сказал, все-таки кое-что нами сделано. Но одно слово, которое произнес сейчас Кузьмич, меня насторожило. Это слово «версии».
– Версии у нас были, – говорю я.
– Это какие же? – спрашивает Кузьмич.
– Где его искать, – отвечаю. – Рестораны, кафе, всякие злачные места, где такой народ собирается. Потом скупщики краденого, компании некоторые.
– А еще? – допытывается Кузьмич. – Конкретнее.
У него явно что-то на уме. Я только не пойму, что именно. Хотя и чувствую, что задел то самое, о чем он думает.
– Что же еще? – спрашиваю. – Вот в кафе он как-то раз и появился с Варварой.
– И его почему-то не засекли, – насмешливо добавляет Кузьмич.
– Ну бывает, – я недовольно пожимаю плечами. – Однако не последний раз он туда, надеюсь, зашел.
